— Ты извиняешься, — прищурил я глаза, оценивая его реакцию. — Я соберу своих друзей, всех, кого ты успел обидеть, а так же тех, кого еще не успел, и ты произносишь пламенную речь, как сильно раскаиваешься за содеянное. После чего забываешь, что это такое — обижать титуляров.
Он посмотрел на меня, как на умалишенного.
— Ты серьезно?
Я кивнул.
Он не сдержался и хрипло рассмеялся.
— Хуан, мы взрослые люди…
— Мы — люди, — парировал я. — И они — люди. У них две руки и две ноги, голова. И то, что у тебя крутой папочка, а у них — нет, ничего не значит.
— Ты сам веришь в свои слова? — покровительственно улыбнулся он. — Что «не значит»?
Нет, разумеется, я не верил. Но в отличие от неких стоящих рядом подонков, я не кичился родством с сильными мира сего, и уж всяко не собирался никого унижать на основании того, что они такового родства не имеют.
— Адриано, я не торгуюсь, — покачал я головой. — Это мои условия. И ты либо принимаешь их, либо нет. Повторюсь, эта школа — моя, и правила устанавливаю в ней я.
Если же тебе не нравится этот, предлагаю другой вариант. Ты идешь в учебную часть и пишешь заявление о переводе. Куда угодно, меня это не интересует. В таком случае считаем инцидент исчерпанным.
— А не многого хочешь? — усмехнулся он, и в глазах его загорелся огонь ненависти. Это был не тот тип людей, которые терпят, чтобы им ставили условия в принципе. И тем более не тот, которые на выдвинутые ультиматумы соглашаются.
— Думаю, в самый раз, — ответил я. — В противном случае я объявляю тебе войну, и, повторюсь, тебе останется только молиться. Итак, что скажешь?
— А как же твои более важные дела за пределами школы? — сощурился он. — Тетушка тебя не отшлепает за срыв графиков подготовки?
Я беззаботно пожал плечами.
— Тетушка поймет. Её мальчику нужно самоутвердиться, и лучшего тренажера для самоутверждения, чем сын Умберто Манзони, придумать сложно.
Мы стояли и сверлили друг друга глазами, и я понял, что нажил врага. Смертельного. Он никогда мне не простит, что бы ни случилось в жизни после. Что ж, выбор тетушки действительно мудр, начинать борьбу со знатью лучше с таких, как Адриано.
— Как понимаю, ты отказываешься, — подвел я итог молчанию.
— Разумеется! — процедил он сквозь зубы. — И это… Смотри не надорвись, Чико!
Последнее слово он бросил с презрением. М-да, народные прозвища подчас даются раз и навсегда, и избавиться от них невозможно. Впрочем, я уже писал об этом.
— Тогда до встречи, — подвел я итог переговорам. — Думаю, она произойдет скорее, чем хотелось бы.
— Всегда к твоим услугам, — чуть заметно склонил он голову, как бы ставя подпись под принятием вызова. Перевел глаза на мою спутницу. — Сеньорита де Росарио Кордоба? — Вновь еле заметный поклон, но теперь с издевкой в глазах. — У вас превосходный имперский акцент! Браво! Как и актерский талант.
После чего развернулся и бодро зашагал обратно, в сторону оранжереи. Приотставшая «массовка» засеменила следом.
Селеста появилась спустя минут пять.
— Ну? — напряженно уставились на меня ее глаза.
— Что, «ну»? — хмыкнул я. Она боялась, и это слабо сказано. Чего? Что я «солью» их?
«Чико, тебя не было больше полугода! И изменился ты сильно, это все видят. А что ей еще думать?» — возразил внутренний голос, и я с ним все же согласился. Да, настолько изменившийся человек мог и «слить» их, договорившись с Манзони… Скажем так, о разделе сфер влияния в школе. Но я же не «слил»!
— О чем вы договорились? — зло сверкнули ее глаза.
— Будет война, — кратко пояснил я. — Вы готовы к войне?
Не думал, что при слове «война» может последовать настолько облегченный вздох.
— Хуан, мы всегда готовы… — Она опустила глаза в пол. — …Надо только поговорить, поддержать ребят. Пояснить, что их не бросят, если что… Поддержат… Они же поддержат нас, если что? — вскинула она мордашку, глаза ее загорелись огнем надежды.
— «Они»? — усмехнулся я, понимая, как много пропустил. И что все бы отдал за источник распространения слухов.
— Твои покровители, — пояснила она и кивнула на Паулу, как на мою персональную телохранительницу. А что она таковая после произошедшего в оранжерее для неглупых людей больше не секрет. — Ты ведь тоже из этих… «Выродков»!.. Хоть и не «выродок»!..
Сумбурное изложение, но я ее понял. И сделал скидку на державшую в кулаке неуверенность. Подошел, притянул ее голову к груди, погладил по волосам.
— Разумеется, вас не бросят, глупая! Иначе я бы не вернулся. Мне ты веришь?
Вздох.
— Хочу Хуан! Очень хочу верить! И тебе прежнему бы поверила без оглядки!..