- Ты неуважительно относишься ко мне, как к хозяину дома, - Ганнибал прищурил теплые карие глаза. – Холодная забита дичью и прочими продуктами. Ты же не станешь более оскорблять меня своим недоверием?
Уилл что-то пробормотал себе под нос, вновь уставился на свои ботинки, а потом нервно провел ладонью по лбу, убирая непослушные вихры волос. Ганнибал едва не застонал вслух, так ему хотелось повторить это движение, собрать пальцами липкую пленку пота с кожи Уилла, а потом ласково поцеловать в лоб.
Уилл вкусный. Очень соблазнительный.
Хотелось надкусить и распробовать деликатес, который сейчас смущенно топтался рядом и не знал, куда деть взгляд светлых сине-зеленых глаз. Темная бирюза и зеленая сосна, отстраненно подумал Ганнибал, уводя Уилла под крышу своего дома.
В дверь осторожно поскреблись и, не дожидаясь ответа, внутрь залитой закатным солнцем спальни прошмыгнула Эбигейл. Девушка неловко помялась на пороге, вскинула на Уилла полные любопытства светлые глаза.
- Папа сказал, что ты гость в нашем доме, - пробормотала она, теребя край своей изумрудной рубашки. – А с гостями не поступают так, как сделала я. Прости меня, пожалуйста. Это… было…. У тебя такой сильный запах.
- Я пахну? – Уилл поднял руку и принюхался, почти уткнувшись носом в сгиб локтя. Он только недавно вернулся из купальни, куда его отвел Ганнибал и провел там, по меньшей мере, час, отмокая в огромном мелком бассейне. Потом растирал себя щетками, скребками, смывая грязь и пот, втирал в волосы мыльный корень.
- Ой! Нет-нет! – Эбигейл замахала руками. – Вовсе нет! Ты не пахнешь, точнее, пахнешь, но… вкусно.
Она смяла край рубашки, а потом принялась разглаживать его.
- Очень вкусно. Как… цветы. Или спелые ягоды. Во рту моментально собирается слюна, - Эбигейл окончательно смутилась. – Только ярче. Пахнет горячей густой кровью.
Уилл хмыкнул, услышав, как шумно она сглотнула и вновь смутилась, потупив взгляд.
- Тебя отец прислал извиняться?
- Что?.. Нет! Папа не знает! Как только он закончит в купальне, сразу же займется приготовлением ужина.
При упоминании об ужине Уилл мгновенно помрачнел, что не укрылось от бдительной девчушки. Эбигейл потопталась с пару секунд на месте, а потом осторожно приблизилась к Уиллу, который стоял спиной к окну и хмурил брови. Осторожно коснувшись его предплечья, она застенчиво улыбнулась:
- Папа замечательный. Он никогда не сделал бы плохо или больно, не имея на то причин. Просто сейчас… мы и вы должны делить одно место обитания.
- Никогда бы не подумал, что стану травоядным, - Уилл устало потер лицо ладонью.
- Вы не травоядные, - Эбигейл улыбнулась. Клыки у неё были не такими острыми, как у Ганнибала, но выделялись четко, поблескивали опасной остротой. – Вы такие же хищники, как и мы, просто рацион нашего питания… более широк.
Уилл засмеялся, взглянул в светлые ясные глаза Эбигейл. Оказалось, что кроме темных блестящих волос и ярких серо-голубых глаз, по лицу Эбигейл были рассыпаны точки веснушек. Зацелованный солнечными лучами аккуратный нос и небольшой лоб, яркая линия губ. Она была совершенно не похожа на своего отца.
- Что это? – Уилл, присмотревшись, осторожно отвел в сторону тяжелую массу темных волос, открыл тонкую белую шею Эбигейл.
- А, это, - её губ коснулась печальная улыбка. – Это от мамы. Она сделала это не нарочно. Когда она пришла забрать меня у папы, её сопровождал невзрачный мужчина. Мне он не понравился сразу, мамин новый партнер. Она ссорилась с отцом, а тот, охотник,… смотрел на меня. И от его взгляда мне было не по себе. Папа, почувствовав напряжение, сказал мне уйти в свою комнату, но охотник вдруг кинулся ко мне, пытаясь задержать.
Эбигейл закусила нижнюю губу, видимо, воспоминания давались ей с трудом.
- И….
- Твой отец сцепился с охотником, - продолжил Уилл тихим голосом. – И пока он отвлекся, твоя мать пыталась увести тебя.
Эбигейл закивала.
- Но ты сопротивлялась. Ты не хотела уходить от отца. Тебе с ним хорошо, спокойно. Безопасно. Ведь ты знаешь, что он тебя защитит. Твоя мать сильно разозлилась, выхватила нож и хотела бросить его в Ганнибала, тот как раз повернулся спиной. Ты заметила опасность, грозящую отцу, и бросилась наперерез.
Эбигейл вновь кивнула, пораженная словами Уилла.
- Нож чиркнул по шее. Ты рухнула на пол, захлебываясь, булькая кровью. Твоя мать так испугалась, что даже не поняла, как охотник увел её, оставив Ганнибала заниматься твоей раной.
- Папа остановил кровь и зашил её. Сказал, что мне очень повезло, - кивнула Эбигейл. – Папа раньше врачевал.
- А сейчас он не практикует, - раздался от дверей спокойный голос.
Уилл и Эбигейл вздрогнули, словно заговорщики, пойманные на чем-то постыдном. Но если девчушка растерянно улыбнулась отцу, то Уилл, воровато глянув на вымытого и переодетого в свежую рубаху и штаны Ганнибала, вновь решил заняться изучением своих ног.
- Эбигейл, если ты закончила разговаривать с Уиллом, то, пожалуйста, спустись и помоги мне с ужином.
Девушка кивнула, мельком взглянула на Уилла и выбежала из комнаты, оставив отца один на один с гостем.
- Ты быстро нашел общий язык с моей дочерью.
- Учитывая, что при первой встрече она хотела вспороть мне горло, то, да, мы нашли общий язык, - съязвил Уилл.
- Отдохни немного перед ужином, - Ганнибал неожиданно схватил Уилла за подбородок, заставил вскинуть голову. И вновь профессиональным взглядом осмотрел его шею. Едва заметная черточка так и манила его, не давала покоя, заставляя раз за разом вспоминать сладость капли крови, попавшей на язык и её одурманивающий аромат.
- Животное, - прогудел Уилл, когда Ганнибал с трудом отпустил его, пригвоздил злым взглядом к месту. Но Ганнибал ответил ему легкой улыбкой и каким-то странным, нечитаемым выражением глаз. Не смотря на свежую одежду и чистое лицо, с которого Ганнибал стер угольную пыль, было в нем что-то такое, отчего Уиллу становилось не по себе. Он был почти уверен, что даже без оружия тот мог его убить, например, переломив хребтину.
Уилл лихорадочно пытался прикинуть, на сколько по времени плотоядной семейке хватит того, что болталось в набитом рюкзаке и сумке, но Ганнибал, будто прочитав его мысли, заявил:
- У меня на тебя другие планы. К столу тебя подавать не станут.
Уилл невольно поежился от этого ласкового теплого тона. Вновь попытался изобразить на лице каменное выражение, а взгляду придать более-менее агрессивные нотки, но голодный желудок забурчал, испортив момент.
Ганнибал тонко улыбнулся:
- Спускайся через двадцать минут.
Повернулся к нему спиной, но успел бросить через плечо:
- Мы с дочерью будем есть то, что я добыл, Уилл. Смирись с этим.
Уилл обреченно кивнул, понимая, что для охотников - хищников в большей степени, чем были и являются сейчас люди - это необходимость. Ведь не так давно на ужине у старейшины на стол подали молочного поросенка. Джек тогда расхваливал нежнейшее мясо, а Уилл с аппетитом поедал мягкую филейную часть.
От этих мыслей Уиллу стало совсем грустно.
Атмосфера за столом оказалась на удивление легкой. Ганнибал умело поддерживал разговор, а Эбигейл постоянно шутила и изредка бросала в сторону Уилла незначительные фразы, тем самым втягивая в разговор и его. Первое время ему казалось, что при виде пищи, приготовленной Ганнибалом, его затошнит. Но стол был красиво сервирован, к блюдам было подано вино, а перед Уиллом оказалась тарелка с пожаренными соломкой овощами и несколько небольших клубней картофеля.
Уилл, закончив рассматривать содержимое своей тарелки, с подозрением уставился на Ганнибала, но тот только усмехнулся и поднял свой бокал с вином.
Уилл с тоской подумал, что в его племени пили крепкий эль и медовуху из жестяных кружек или серебряных кубков. У охотников же прекрасное легкое вино болталось в высоких стеклянных бокалах на тонких ножках.
- Тебе не нравится этот букет? – с притворным ужасом спросил Ганнибал. – Это одно из моих любимых вин.