— Костик! Курить — здоровью вредить, бросай и иди сюда, разговор есть. — Я открыл дверцу машины и поманил Костика пальцем.
Мужчина вздрогнул, посмотрел в мою сторону, но не сдвинулся с места.
— Я настаиваю. Тюряга — не санаторий, а ты же ведь не враг своему здоровью, Костик?
Яровой в ярости бросил окурок на мостовую и направился ко мне.
— Не возьму в толк, почему в двадцать первом веке у дверей отеля отсутствует урна. Неужели это так накладно?
— А на кой? — непритворно удивился Константин. — После дождя потоками воды все смоет в канализацию. Это — фишка Парижа, детка. Зубы не заговаривай, зачем звал?
— Не догадываешься?
— О чём я должен догадываться?
— С вашим выпавшим русским не Филиппо ли в футбол поиграл, а? — Я заговорщически подмигнул сидящему рядом собеседнику.
— Не понимаю, о чём ты, Андрей. — У Костика вытянулось лицо, и он резко закашлялся, чтобы скрыть волнение. — У фликов никаких претензий.
— Поэтому их и называют федерацией идиотов. Сам прикинь: солидный мужчина, будучи в Париже впервые, вряд ли выйдет прогуляться без гроша в кармане. Согласен? Люди в его возрасте не распихивают кэш на текущие расходы по карманам. Но вот незадача: бумажника-то при нём не нашли. А у меня есть информация, что бумажник у Русанова имелся. Не поделиться ли мне своими соображениями с инспектором Бошаном, как считаешь? В ихнем курятнике он не самая глупая птица.
— От меня ты что хочешь? — отрывисто бросил Яровой, опустив голову.
— Что было в бумажнике? Отвечай, только честно!
— Пять соток евро и безымянный пластик! Как на духу! — Костик достал из внутреннего кармана куртки бумажник и протянул мне. — Филиппо забрал деньги, а мне оставил карту и лопатник. Вот он, вроде из крокодиловой кожи, дорогущий наверно. С карты слил только две мили, больше не даёт.
— Ладно, верю. — С замиранием сердца я нащупал под подкладкой бумажника очертания чего-то круглого и плоского и вернул Костику пластиковую карту. — Держи, эта карта мужику уже не пригодится, а бумажник я у тебя конфискую. Закладывать не буду, но с тебя причитается.
— И на том спасибо, — недовольно пробурчал Яровой, выходя из машины.
Не без труда я нашёл карман потайного отделения и извлёк-таки монету из бумажника. Да, это она, та же, что на фотографии — "Распущенные волосы"! Надо срочно позвонить месье Бюжо и серьёзно с ним поговорить о цене.
— Месье Дюбуа, я же просил вас быть всё время на связи? — Голос Анри Бюжо срывался на крик, и мне пришлось отставить телефон чуть в сторону. — Вы нарушили наш с вами договор, и если это повторится, то я буду вынужден уменьшить сумму вашего вознаграждения.
— Разве это — вознаграждение? В лучшем случае жалкая подачка. Я узнал стоимость монеты, месье Бюжо.
— Как вы меня назвали?
— Взгляните в окно, я стою на противоположной стороне улицы.
Портьеры в одном из окон второго этажа затрепетали, и я наконец-то увидел настоящее лицо моего клиента, прильнувшее к оконному стеклу. Месье Бюжо оказался статным, крепким на вид и ухоженным мужчиной. Причислить его к какой-то определённой возрастной категории было затруднительно: гладко выбритое лицо, совершенно лысый череп, и лишь седые брови и дряблый подбородок позволили сделать вывод, что Анри Бюжо как минимум годится мне в отцы.
— Изумительный вкус, месье Анри! — похвалил я предложенный мне кофе.
— В его состав входят кофейные зёрна, которых не найти во всей Франции! Если партия кофе не прошла таможенный контроль, это не значит, что ей суждено пылиться на складе. Надеюсь, вы понимаете, о чём я, месье Андре? — Старик многозначительно поиграл бровями. — А потом, я чуть ли не по зёрнышку смешиваю различные сорта. Несмотря на годы во мне ещё не угасла страсть к экспериментам.
— И к авантюрам. К чему было устраивать этот маскарад?
— Хотел скрыть свой статус, да и привычка, — засмеялся Бюжо, достал из кармана кругляш серого цвета и небрежно бросил на стол. — Знаете, когда я собирал свою коллекцию, этот фокус с переодеванием помог мне не единожды. В образе клошара я периодически обхожу местные блошиные рынки и барахолки. Вот последнее приобретение: потраченные впустую время и десять евро. Самарканд, пятнадцатый век, серебрянная монета времён Улугбека, но сильно изношена и отверстие с краю. Возьмите в качестве приза, ведь в случае с вами, месье Андре, фокус не удался. Старею наверно.