– За три дня мой мозг прикажет долго жить.
– А разве он еще не? Вы четыре года почти не разговаривали, и нате – прорвало.
Жестоко, но справедливо. Почти.
– Не совсем так, Коша. Я могла с прислугой здороваться, в интернете сидеть, книги читать и раз в неделю видеть мужа. О, кстати, еще и хлопать в ладоши могла – от того, как мне в жизни повезло.
– Хлопайте. – Коша медленно перевел взгляд на мой профиль. – Кто мешает?
– Отсутствие повода мешает.
– Как будто он раньше был.
– Не было. Это шутка такая.
– Ха. Ха, – Коша отреагировал монотонно. – Правду говорят, юмор украшает жизнь.
– Знаешь, наша первая стратегия друг с другом не разговаривать теперь выглядит не самой проигрышной.
Но он не замолчал:
– Согласен. Кстати, можно постоянно спать. Я умею спать постоянно, а вы?
Он, если не ошибаюсь, и прошлой ночью не спал, если только не пристроился удобно на табуретке. Но я снова с сожалением вспомнила о покинувшей нас Анфисе – вот бы с кем вечер проходил не так томно!
– Нет, Коша, я не буду спать ночью. Очень дует по полу. Днем высплюсь.
– Спирта еще можем развести. Пожиже, чтобы на три дня хватило.
– Заманчивое предложение. Я когда в детстве гаммы учила, о том и мечтала: вот вырасту, консерваторию закончу и буду глушить спирт в компании бандюгана. Иногда даже радуюсь, что мамы больше нет, не видит, как детские мечты сбываются.
Коша после долгого молчания встал и отправился на кухню. Но вернулся не с разбавленным спиртом, а с пистолетом. Протянул мне.
– Зачем? – я удивилась и взяла, оценивая тяжесть.
– Вот так снимается с предохранителя. – Он показал. – Только не стреляйте, даже если я начну очень раздражать. Шуметь нельзя.
Ну я пощелкала предохранителем, раз больше ничего нельзя. А потом спросила снова:
– Зачем?
Он пожал плечами.
– Вы же сами как-то просили. И опыт показал, что вы были правы. Вырубили бы Хребта на подходе, все бы глаже обошлось.
Я и в фонарь немного поцелилась, хотя он мне ничего плохого не сделал. Это было новое развлечение: щелкнуть предохранителем, напугать фонарь, убедиться, что фонарю все до фонаря, щелкнуть предохранителем. Но надолго не хватило. Потому Коша опять встал и подал мне руку.
– Танцевать зовешь? – сразу догадалась я, однако прозвучало только со скепсисом.
– Ну да.
Я поднялась сама – не калека. Но Коша с силой схватил меня за запястье. На возмущенный взгляд объяснил:
– Вывернуть надо через большой палец, это единственное слабое место в захвате. Резче!
У меня почти сразу получилось – но только после того, как он сам чуть ослабил захват. Однако принцип я поняла и некоторое время, пыхтя, тренировалась. Как только начало получаться увереннее, Коша продолжил:
– Теперь дальше – если мужик не слишком здоровый, то лучше сразу самой перехватить. В идеале – заломить руку.
Он показал на мне и тут же протянул свою, чтобы тренировалась. Мягко говоря, этот прием оказался намного сложнее. Я уловила, куда давить и как заламывать, вот только конечность его никак не поддавалась.
– То есть ты относишься к слишком здоровым мужикам? – спросила я, констатируя выводы.
– Да нет, просто действовать надо быстрее, чтобы скорость в инерцию вложить.
Веселее занятия у нас все равно не было, и я репетировала со всем рвением. Наконец-то удалось вовремя и на плечо надавить, и руку его назад завести. Но через секунду уточнила:
– Ты поддался?
– Что вы, Елизавета Андреевна, вы просто грозный противник, – прозвучало как-то уж совсем ехидно. – Руку только мне не сломайте, очень прошу.
Я от злости еще раз ударила его в плечевой сустав. Но Москва не сразу строилась, и все ребята не в первый же миг умели другим морды бить. К тому же это азартно и нескучно. Нескучно было в первую сотню повторений, во вторую уже как-то начало надоедать, но я делала и делала, – Коша заверил, что должно дойти до автоматизма, и если само движение займет долю секунды, то это компенсирует разницу в силе.
Вряд ли разница между нами хоть как-то компенсировалась, но один раз он даже коротко выдохнул – не похвалил, не признал мои успехи, а просто выдохнул. Я решила, что это равно медали на чемпионате по боям без правил, и еще сильнее вдохновилась.
Вырваться из захвата сзади тоже поначалу было непросто, зато время как бойко побежало! И легко, еще до первых успехов, представлялась, как налетит на меня со спины маньяк-насильник, перехватит могучей рукой за шею, а я ему – хрясь! – устрою сюрприз, как показано. Иногда казалось, что Коша улыбается, но стоило мне посмотреть прямо, я видела лишь равнодушную сосредоточенность.