Он поставил один из подносов прямо перед Кроу. На нём дымилось мясо, покрытое странной тёмной корочкой, словно впитавшей в себя чей-то последний вопль.
Лич медленно убрал руку с лица и пристально посмотрел на поднос.
— Скажи мне, повар… Это действительно крылышки?
Шеф-повар демонстративно скрестил две руки, а третьей тыкнул когтем в мясо.
— Я тебе что, мошенник какой? Конечно, крылышки! — он ухмыльнулся, обнажив впечатляющий набор клыков. — Свежайшие. Сегодняшний улов. Мученик третьего круга, особое выдерживание в страхе перед обжаркой. Нежнейшее мясо с лёгким привкусом отчаяния!
Кроу присвистнул и схватил первое попавшееся крылышко, не раздумывая.
— О, давай сюда! Посмотрим, стоит ли этот адский ресторан своей репутации.
Он жадно вгрызся в мясо, и в этот момент воздух вокруг чуть подрагивал, словно даже пространство не было уверено, что хочет видеть, как Кроу пробует "адскую кухню".
Вкус оказался… странным. Сначала резкий удар соли и специй, затем глубокая, почти металлическая сладость, а потом… что-то скользкое, почти ментальное, как эхо чьего-то несостоявшегося крика.
Кроу замер, медленно прожёвывая, и задумчиво постучал ногтем по зубу.
— Хмм… интересное послевкусие. Такое ощущение, будто кто-то в последний момент осознал свою обречённость.
Демон довольно ухмыльнулся.
— О, ты чуткий, дружище! Это фирменная нотка. Душевный посол — настаивается на горечи раскаяния.
Лич медленно отодвинул поднос подальше от себя.
— Я… пас.
Кроу усмехнулся, проглотил последний кусок и вытер рот тыльной стороной ладони.
— Ладно, повар, ты меня убедил. Теперь рассказывай: куда здесь податься, чтобы развлечься?
Где-то в глубине Ада что-то завибрировало.
Толстый демон-повар, довольный тем, что его кулинарное творение оценили, хлопнул в ладони, от чего воздух загудел, как от удара колокола.
— Развлечения? — он оскалился, обнажая ротовой аппарат, который даже анатомически не должен был влезать в его череп. — О, у нас тут целая развлекательная программа! Заведения на любой вкус: хочешь арену — иди к Кровавым Ямам, хочешь азарт — Игровые Круги. А если ищешь особый треш, то я бы заглянул в Гостевой Квартал.
Кроу настороженно приподнял бровь.
— Гостевой Квартал? В аду?
Лич тоже напрягся.
— Не хочу показаться скептиком, но звучит так, будто это место, где гостей оставляют навсегда.
Архивариус кивнул, скрестив руки за спиной.
— Так и есть.
Шеф-повар весело расхохотался.
— Ха! Ну конечно! Это же Ад! Тут нет "гостей". Есть жертвы, игрушки и… редкие исключения.
Он окинул Кроу оценивающим взглядом, потом перевёл взгляд на Лича.
— Хотя ты, костлявый, выглядишь так, будто уже побывал там. И выжил.
Лич злобно сузил горящие глазницы.
— И ты не хочешь знать, каким образом.
Кроу усмехнулся и хлопнул Лича по плечу.
— О-о-о, вот это интересно! Давай-ка лучше расскажи, что там за особый треш в этом вашем Гостевом Квартале?
Толстый демон довольно оскалился и склонился ближе, словно собирался раскрыть нечто сокровенное.
— Ну… скажем так, именно там оседают те, кому есть что предложить аду.
Кроу насмешливо выгнул бровь.
— То есть барыги?
— Не только. — Демон ухмыльнулся ещё шире. — Колдуны, падшие боги, те, кто попал сюда не по стандартной процедуре… И, конечно же, живые, которым каким-то образом удалось выторговать себе "временное пребывание".
Кроу резко повернул голову к Архивариусу.
— Так… Архив, дружище. А мне почему ты не сказал, что тут есть ВИП-зона для избранных?
Архивариус тяжело вздохнул.
— Потому что это не зона для "избранных", Кроу. Это место, где любой, кто туда попадает, со временем… становится частью Ада.
Лич кивнул, скрестив руки.
— И далеко не в том статусе, в котором он туда вошёл.
Кроу усмехнулся, вытирая руки от жирных следов крылышек.
— Ох, ну тогда, ребятки…
Он с размаху закинул пустую тарелку за спину, и она с весёлым звоном исчезла в лавовом потоке.
— Чего мы ждём? Я хочу посмотреть на этих "особенных" гостей. Может, они мне что-нибудь интересное предложат!
Лич закатил глазницы.
— В кои-то веки я с ним согласен. Если нам придётся сталкиваться с местными, лучше знать, кто там заправляет делами.
Архивариус вздохнул, но ничего не сказал. Он знал, что сопротивляться смысла нет.
Шеф-повар громко расхохотался, стукнув себя по животу.