— Не переживай по этому поводу. Главное ты отстоял своё оружие, а ленты мы закажем завтра в ткацкой лавке, и нам привезут их прямо домой. А украденные деньги всё равно не принесут тем людям счастья.
— Вы очень добры, госпожа, — не сводя с неё глаз, сказал Ли.
— Да будет тебе, — она смущённо улыбнулась.
— Кстати, я знаю одну историю по этому поводу. Сейчас расскажу тебе её.
«В одном краю свирепствовала разбойничья банда. Они безнаказанно убивали и грабили. И вот однажды, совершив налёт на сборщиков податей, они собрались на кладбище, чтобы разделить награбленное между собой. И всё бы ничего, но осталась одна золотая монета, которую каждый желал забрать себе. Разгорелся спор. Один разбойник кричал:
— Это я убил сборщика податей, стерёгшего мешок с золотом!
— А я убил стражника, стерёгшего сборщика податей! — отвечал другой.
— А я убил кучера, правившего повозкой! — не унимался третий.
— А я…
— А я.
Вскоре спор перерос в драку. Ошалелые разбойники бились не на жизнь, а на смерть.
Вдруг раздался жуткий скрежет. Разбойники разом обернулись и замерли, глядя на могилу, на которой они оставили последнюю монетку, перед тем, как начался спор. Надгробная плита, накрывавшая могилу, теперь была сдвинута набок. А на ней в полуистлевших лохмотьях, сидел обтянутый растрескавшейся кожей скелет. Пустыми глазницами он долго наблюдал за окаменевшими от страха разбойниками, а потом ворчливо проговорил:
— Ух, жмотьё. И какого же чёрта вы меня разбудили?
Перепуганные бандиты с криками бросились прочь. Мертвец только рассмеялся, глядя им вслед. Он сгрёб всё золото в свою могилу, а монету, ставшую причиной раздора, вставил в пустую глазницу.»
Пэт замолчала, а Ли продолжал смотреть на неё, будто ожидая продолжения. Это смутило девушку ещё больше. Она поспешила удалиться.
Обязавшись самой себе залечить раны Ли, она не жалела ни сил, ни времени. К тому же с ним ей не было скучно. Он рассказывал ей о том, что не все маумоны служат людям. Свободные маумоны живут в лесах, обычно имеют свой дом и семью, добывают пропитание охотой и другими промыслами. Оказалось, что у них есть даже свой язык и своя письменность. Но люди давно уже поняли, что маумоны — идеальные рабы, сильные, выносливые, хорошо управляемые, и к тому же легко обучаются военному делу. Ли рассказывал о том, что бывал в разных странах, прежде чем опять попал в Китай и был продан Шэнли, видел крылатых лошадей, верблюдов и слонов, о которых читал в книгах, видел великанов и полуженшин-полузмей. Он рассказывал ей о происшествиях, что случались с ним и его хозяевами, и о многом-многом другом.
Часть 3
К своему огорчению, Пэт понимала, что Ли нравится ей, и с каждым днём всё больше и больше. Его взгляды уже не пугали и не смущали её. Она отвечала ему такими же.
Сюин видела, что между ними что-то происходит. Она опасалась, что они полюбят друг друга. Не понимая, что уже опоздала, она решила принять кардинальные меры.
— Вы зашли слишком далеко, вот погодите, приедет хозяин, я ему всё расскажу! — негодовала служанка.
— И что же, по-твоему, мне сделает твой хозяин? — передразнивала Пэт её. Девушка всё ещё не могла себе признаться, что решилась предать жениха.
— Уж не знаю, что он сделает, но то, что вам обоим не поздоровится — это точно.
Ли Сюин тоже посадила под замок. Но для него это было обычным делом. Прежние хозяева часто поступали с ним подобным образом.
Вскоре Сюин поняла, что, лишив их возможности видеться, она сблизила их ещё больше. Она дала им возможность испытать разлуку. Они спрашивали у неё друг о друге, чтобы убедиться, что всё в порядке, передавали друг другу послания. А Сюин разрывалась между желанием не быть клином и долгом перед хозяином.
Однажды ночью Сюин разбудила Патрисию.
— Если хозяин узнает, он прогонит меня. Но я ведь не зверь. Я всё понимаю. Идите, он саду.
Пэт вышла в сад. Была весна, и всякий цветок от благородного нарцисса до плотоядной росянки благоухал с невероятной силой. Яблони и вишни щедро осыпали пробегающий под ними ручей бело-розовым золотом. Царили покой и умиротворение.
— Я должен уйти сегодня, — твёрдо произнёс он. Его слова прозвучали в ночной тишине как приговор.
— Почему? — борясь с нахлынувшим оцепенением, прошептала Пэт.
— Я получил известие из дома. Грядёт война. Наши поселения на севере подверглись первым атакам, — он опустил глаза. — Вы должны меня отпустить.