...Так. Вот что. Поменьше завернутой литературщины и побольше натурализма. Это же не "Истоки синдрома Касперского" или там "Прилет аэроплана АН-2 в аэропорт Мытищи с точки зрения винтореечного пресса М40"!..
"...Он прижал к земле оба ее запястья, и теперь она пыталась выбраться из-под него, скользя пятками по траве и выгибаясь во все возможные стороны; сами по себе эти телодвижения были чрезвычайно возбуждающи, включая напряжение ее милых маленьких рук со стиснутыми кулачками, зажмуренные в испуге глаза и беспорядочно разметавшиеся по траве волосики. Каждый раз, когда это тепло-мягко-жесткое ее существо под платьем скользило по его - пусть сквозь одежду! - коже, он чувствовал головокружение и странное ощущение усиления земной гравитации, так что скоро обнаружил, что почти не опирается ногами, потому что между ним и родной планетой - то, что надо почувствовать изо всех сил, и именно ради этого так возросло притяжение...его голова тоже оказалась слишком тяжела и опустилась; ее только что страдальчески сжатые зубы попытались его укусить, правда, одновременно с тем ее шея считала, что подбородок стоит задрать и всем лицом отвернуться - влево... нет, вправо... нет, влево... нет, вправо... она укусила его, это было больно, но замечательно; он тоже ее, кажется, укусил, а больше кусать было нечего, потому что он уже бесповоротно накрыл своим ртом ее рот; даже если покушение было кровопролитным, раны сразу оказались стерилизованными... К этому моменту его жажда потекла от головы по спинному мозгу и особенно сконцентрировалась в самом его конце; его руки, все еще удерживающие запястья, сместились вперед так, чтобы можно было держать оба одной рукой - это оказалось несложно, хотя локти сразу и заметались, забились, обретя лишнюю степень свободы - ясно, бестолку; сэкономленная рука метнулась вниз ликвидировать затруднения, однако стоило чуть ослабить нажим - и ее вожделенная половина выскользнула вбок, и снова коленки обрели статус средства сопротивления, но ненадолго - вот вся композиция повернулась против часовой стрелки на два часа и стабилизировалась: ее левая нога, его правая нога, ее правая нога и его левая нога - по порядку; да, и еще его правая рука, извлекающая из штанины нечто очень значительное - впрочем, этот предмет пока подождет...рука находит другое, еще более важное (перед этим несколько судорожных попыток спустить ее трусики - они почему-то никак... ну и ладно) и обнаруживает, что предварительные действия на полянке имели... (ее рука, вырвавшаяся, отчаянным, но неточным ударом шлепает его по уху и щеке - приходится возвращать беглянку на место) ...имели некоторый успех - (а еще говорила, что не хочет! - нет, кажется, она ничего не говорила на эту тему... а, да, она имела в виду, что нельзя! - но ведь наверняка хочет?!) палец, погруженный в сладкую (кто сказал, что на пальцах нет органов вкуса?!) мякоть скользит и прямо-таки утопает, его так и тянет вглубь - хоть и не его, казалось бы, дело! - вот только маленькая ягодка совсем не напряжена... Должно быть, обстановка чересчур нервная, неспокойная... Ничего, ничего, главное - начать, там потом все образуется! Скорее! К черту эти чертовы трусики (ой, кажется, они порвались?) и платье тоже, его надо задрать повыше (платье тоже, кажется, ползет по шву - но это же такие мелочи!) это же такие мелочи - тот значительный предмет, упомянутый выше, больше не может ждать, он уже всецело готов к тому, чтобы скользить и погружаться... Вот. Вот... О, какое очаровательное... нет слов... какое узенькое, нежное, тугое и тоненько е... каждый... каждый предмет, хоть чуть-чуть сюда углубившийся, должен просто млеть, таять и стонать от восторга... а тем более - самый чувствительный в организме предмет... в этих вопросах... надо только надавить посильнее... там так тоненько, узко и горячо... о, какая прелесть... нет слов... там дальше какое-то затруднение, но можно и не очень вглубь... у самой наружи вперед-назад, плюс-минус сантиметр, филигранная техника, но сколько восторга и возбуждения; кто сказал, что так нельзя? Можно чутьчуть увеличить амплитуду, сама природа требует этого... Рука здесь уже не нужна, она только мешает - рука должна вернуться на прежнее место... рука возвращается, но сразу же сбивается с пути, найдя под платьем столько всего теплого, милого и уютного... да и вообще, что ей делать на прежнем месте - бедная девочка уже устала сопротивляться, она только дрожит - здесь лучше, вот... одно из полушарий, или четвертьшарий... неважно - так вот, если его взять в ладонь... Если его...
...Он почувствовал, как приближается перелом, склон холма, скольжение вниз, воздушная яма, кайф крупными хлопьями; он затряс головой и нырнул, как пикирующий бомбардировщик, в самую глубину, в горячее кричащее чрево, потому что бомбы уже сыпались, а взятый сегодня боекомплект был как никогда тяжел; и в самом низу он почувствовал, что из пике уже не выйти. Стрелка спидометра зашлась до конца, крылья с визжащими моторами отламываются от фюзеляжа - элероны до отказа вверх - и вибрирующий остов плавно, как в жидкий гелий, входит в алую кровь, в податливый дерн, асфальт, крыши, чтобы воздух сомкнулся над головой, чтобы на самое дно, туда, где лопаются мыльные пузыри, тротилл жизни, термоядерное Сотворение..."
Так...последние десять секунд еще разик:
"...Волна шла от ног к голове. Ее основная тяжесть пришлась на самую середину, и в этот момент он вдавил себя до основания в ее сердце, тело, душу; он затряс головой, чувствуя, как из чресел, пульсируя, исходит сладкая тяжесть; небо над головой стало лиловым, и черные всадники силуэтами сошлись возле пруда - черное на лиловом, небо над кружком воды, они смотрят, как последняя дрожь стекает по ногам вниз, каждый спазм падающая звезда, зарницы в лиловом небе, реже, реже, пока их контуры не станут совсем неразличимы - черные на лиловом..."
Ну что за моб вашу ять, все время сползаю на какие-то выкрутасы! Нет, надо еще раз:
"...Приближение высшей точки он почувствовал, когда уже невозможно было ничего задержать. Дальнейшее перестало от него зависеть; он вонзил орудие до основания - потому что иначе не мог, и затряс головой - потому что судорога блаженства уже охватила его тело; он почти потерял сознание, он слышал запах и вдыхал ее крик (Вы еще не забыли про звуковое сопровождение?), он..."
Так. Это уже никуда не годится. Надо что-то в другом ключе... Сменить позу?.. Нет, изнасилование в позе "свастика" или "69" - это уже для сюрреалистов... Что бы еще написать??
"...Он долго не мог кончить: вершина все ускользала от него. Он полз за добычей, как охотник, голова уже болела от напряжения; но должно же в конце концов получиться, черт возьми! Наконец, одновременно с едкой судорогой левой ноги, победа наступила - и тут он почувствовал, что это какой-то не такой оргазм, это оргазм с "формантой": все как обычно, но только будто вырезана самая лучшая его часть...
...Бедный Йорик! Отчего люди не летают? Тетраэтилсвинец - яд! И какая тварь не взгрустнет после соития? Не плюй в колодец. Вылетит - не поймаешь. Славься, отечество наше свободное! А может, пойти домой?.."
(Пояснение: сей опус я пишу по просьбе L.Кукушкина (не путать с А.Кукушкиным!), который очень просил, и просил, чтоб не меньше 20 КБайт; а времени уж между тем полвосьмого!)
"- Ну, пожалуйста, ну еще разик!!! - просит она... (Вид сверху: под ногами полукружок поврежденного дерна, эстетика скульптурной композиции ниже среднего, комары со всего леса слетаются на его потную спину; но слава богу, что не вблизи муравейника и не средь зарослей крапивы. Зато под ее лопатками - выступающий сосновый корень, будет синяк...)
- Что, не стоит? - спрашивают многочисленные советчики.
- ...а ты резиночку аптекарскую; хошь, дам?
- Не! Лучше - шпанских мушек!
- ...оргазм на выходе плохо "давится", это не...
- Так че, не можешь сам - дай другим! ............................................................
- Завтра продолжим! - говорит она и удаляется, плюнув ему на лысин у..."
...Кукушкин ворочался всю ночь, а под утро грязно кончил в пододеяльник. Поскольку вышеописанное явно не могло привести его в подобное состояние, будем считать, что причиной сему явился другой рассказ, начинающийся словами "Заяц выкинул черные окна и умер". Мне же остается лишь выразить уверенность, милостивые господа судьи, присяжные и заседатели, что настоящее литературное изделие со всей очевидностью показывает, что Автор ни разу и никогда не насиловал одиннадцатилетних нимфеток ни в сосновых лесах, ни тем более в березовых, и что даже сама мысль об этом ему глубоко противна! Благодарю.