- Да что вы в этой Алёне нашли?
Василиса вырвалась и метнула на обидчика хмурый взгляд. Потом, как будто одумалась, и медленно- медленно поправила чёрный блестящий топик на животе, продемонстрировала чудесную шею, откинув назад волосы, но в насмешливых, всё понимающих глазах соблазняемого не изменилось ничего: обычный холод не начал стремительно таять и никаким таким уж особым мужским желанием её не опалило. А жаль.
- То, чего в тебе нет,- загадочно сообщил Павел.
***
Устроившись за кухонным столом и завтракая: кофе, йогурт, муз ТВ (одним глазом и одним ухом), Вася вторым ухом выслушивала увещевания братца, который появился следом.
- Что? Пашка на тебя так и не повёлся? Из-за этого ты злишься? А я тебе говорил.
- Егорушка,- отставляя в сторону пустую баночку из-под йогурта и посматривая в сторону микроволновки,- если ты не будешь каждый раз тыкать меня носом во временные неудачи, то тебе от этого будет плохо? Мы договорились, и спор остаётся в силе, ставки прежние: проигравший везёт меня на море, только ты и я, - она изобразила тонкими пальчиками на столешнице нечто, что было похоже на игру на пианино, и наградила брата улыбкой - точь в такой, какой тот очаровывал девушек.
- А если ты проиграешь?
- То я прикрываю тебя не менее полугода. Ты ставишь чёткую задачу, а я ...ммм... искусно ввожу в заблуждение тех, на кого укажешь.
- Славная девочка. Только не забывай, что часики-то тикают. В твоём распоряжении остался месяц-полтора, как и договаривались.
Тарелка с аппетитными горячими бутербродами извлечена из недр пропикавшей микроволновки и водружена посредине стола, накрытого клетчатой голубой скатертью.
- Но ты должен мне помочь,- кося на активно жующего брата, Василиса протянула руку и стянула один бутерброд себе на тарелку.
- Это против правил. Не забывай, что Павел мне друг.
- А я тебе сестра!
- Да, но мы поспорили, и ни один дурак не будет подыгрывать противнику. Сейчас ты на верном пути и скоро поймёшь, что не все, кого ты решила включить в свой дурацкий рейтинг роковой женщины, испытывают по этому поводу восторг.
- Должны все,- поднявшись из-за стола, чтобы налить себе ещё кофе и подбоченившись,- у вас с Павлом не наблюдается особых сомнений в том, что девушка рано или поздно поднимет лапки вверх, почему я должна отступать?
- Мы - это мы, - весёлые серые глаза сообщили, что лично у него- то всё "зашибись".
- И Алёна, наконец-то сдалась? Тебе. Вчера,- Вася даже замерла и с нескрываемым интересом ожидала пикантных подробностей.
- Отнюдь.
- Ну да? Тебя прокатили?- не смогла она сдержать довольный смех.
- А чему ты радуешься?
- Ты не представляешь: как мне нравится, когда вам не достаётся того, на что вы нацелились. Я испытываю при этом гордость за весь женский род.
- Ещё не вечер, но к тебе с Павлом это не относится. Прими добрый совет: подыши глубоко, успокойся, смирись на время и подкопи силёнки. Когда пройдёт годика два-три, ты сможешь повторить попытку. Сейчас ты ему не интересна.
- Почему это? Другим вот очень даже интересна. И запомни: вы - всего лишь мужчины. А мы - женщины. Вас вылепили из глины, по необходимости, а нас создали в творческом порыве из материала более благородного: из ребра Адама. А Афродита так вообще была рождена морем.
- Из пены морской она была рождена. Из пены. Есть разница.
- Это злобная клевета, придуманная мужчинами, осознавшими собственное несовершенство.
***
Вечером появился Муромов, одетый как всегда просто: джинсы, рубашка, кеды, но отчего-то именно эта простота Василисе очень нравилась, а в комплекте с тёмной щетиной и внимательным прищуром Павел являл собой настоящий вызов, который объяснялся довольно просто: "Или они нас, или мы их. Лучше мы".
- Привет,- кинул он насмешливый взгляд в сторону младшей Морозовой, поздоровался за руку с Егором и уединился с ним в комнате.
Общение с Марусей - подругой детства, в который раз прервалось неожиданно открывшейся дверью.
- А тебя не учили стучать прежде, чем врываться в комнату к женщине?
- Ты не женщина,- это было правдой, но всё-таки...
- Вчера ты так не думал,- напоминание было не лишено лёгкого ехидства.
- Вчера-это вчера. Ты сердита на то, что я тебя поцеловал?
Васька получила адекватное своим проказам наказание, которое она честно заслужила. Своё решительное "нет" Павел высказал и теперь ожидал, что дурацкие поползновения на него самого закончатся, более того, он надеялся, что вчерашний вечер спустил её самомнение с небес на землю. Но и ссориться с Василисой не хотел.
- Если ты по делу, то выкладывай, а если прочитать нотацию, что так порядочные девушки себя не ведут, то закрой дверь с той стороны.
- Не груби большому дяде,- он отлепился от откоса двери, подошёл неторопливо и, наклонившись над столом, издевательски прошептал:
- Дуешься?
- Василиса замерла на мгновение.
- Нет. Представь себе: мне ужасно понравилось, как ты обращался со мной: грубо целовал и грязно лапал. Обожаю жёстких мужчин: вломился на чужую территорию, отлупил и взял что хотел.
Муромов опешил. Что это: очередной прикол или странные девичьи фантазии?
- Ты ведь это не всерьёз?
- Ещё как всерьёз, Пашенька! И почему ты ушёл? А кто меня заей называл? Вот как вам после этого верить?
- Васька, не придуривайся.
- Расслабься, я шучу,- похлопала ладошкой по груди,- и никогда так больше не делай,- назидательным тоном.
Парень присел на край стола и обескураженно заглянул в лицо несостоявшейся искусительнице, а та тут же ответила ему вызывающей улыбкой, которая, впрочем, тут же погасла.
- Ещё что-то?- настроение совсем испортилось.
- Будь осторожней.
2.
Вчерашним вечером Павел вернулся домой, всё ещё пытаясь уложить в голове то, что произошло после клуба, надеясь, что чётко указал Василисе красную линию в их отношениях. "Повзрослела и решила расширить круг своих поклонников? Теперь уже и до меня добралась? Вперёд - к новым победам?"- размышлял он с неудовольствием. И плевать ей, что я "почти брат". Но что-то было не так, а он сам никак не мог понять: что?
Девчонка выросла на его глазах и превратилась из ангельского на вид, но вредного по внутренней сути ребёнка, который увязывался за братом и устраивал жуткие концерты, если её не брали с собой, в такую вот непонятную штучку. А он сам ещё тогда, будучи четырнадцатилетним пацаном, понял, что из этой маленькой скандалистки вырастет вполне себе ничего истязательница парней. Что и подтвердилось впоследствии. Ещё подростком, Васька очаровывала сверстников такой же, как у брата улыбкой: между делом, между прочим и от скуки и выкашивала их же под ноль яркими, живыми, горящими вызовом чудесными глазами, если решала поразвлечься.
Павел уже в то время обратил внимание друга на такое положение вещей. Получил задумчивый взгляд.
- А я что сделаю?
- Одну хоть не отпускайте никуда вечером.
- Двойня Красиных из соседнего подъезда почти всегда при ней, верными пажами.
Павел помнил этих пацанов: рыжие, с шальными глазами, они однажды вызверились на него, идущего к Егору и прихватившего по пути Ваську за плечи:
- Пошли домой, темно уже.
- Не твоё - не трогай,- парочка абсолютно одинаковых физиономий предупреждающе прищурила глаза.
Василиса не дала перерасти словесной перепалке в ссору.
- Мальчики, мне пора.
Именно после того раза Муромов попробовал посмотреть на девчонку глазами не "почти брата", а мужчины. "Можно, конечно, придраться к некоторой худосочности,- думал он, - но мало-не много- нарастёт в нужных местах с возрастом. Характер? Вот это на любителя: кто-то предпочитает погорячей, кто-то без заморочек. Последним рядом с этой штучкой делать нечего",- продолжил он размышления".