— А ты уверен, что наглухо?
— Уверен. Всю ночь с ним говорил. А в общем-то черт его знает. Но надо помочь.
— Ну что ж, пусть будет по-твоему. А вещички его где?
— Вещичек не имеется. На подъем он легок как сокол.
— И куда летит этот сокол?
— До Якутска, а там на Лену, в грузчики. Пусть хребтом истину ищет.
— Путь проверенный. Ладно, подвезу, коли так.
Первый день парень молчал, на второй — разговорился. Осенью он вышел из тюрьмы. Отсидел за драку два года, продержался до января — и тут снова история. В маленьком поселке, где работал слесарем, затеял по пьяному делу дебош. И жестоко избил молоденького парнишку. Избил просто так, из ухарства. Паренек оказался настолько добрым и покладистым, что, еще лежа в больнице, готов был простить и все забыть. Но ночью пришел к Алексею следователь. Сидел часа два — говорили в открытую.
— Жалко сажать тебя снова. К утру чтоб и духу твоего здесь не было. Но случится еще за тобой дело, тогда мы и это вспомним. Не забывай. Дай бог, чтоб не встретились.
— Да, следователь — человек,— вздохнул Володя — ты это, соколик, запомни. И накрепко.
— Ну и что? Думаешь, место переменишь, другим станешь? — спросил Миша Казаков.
— Не трожь его. Не мешай! Ему сейчас самое время думать. Потом будет некогда.
— Золотые слова. Ты запомни, Алексей. Иначе нигде не найдешь себе места...
Подобные встречи у меня бывали и прежде.
К сожалению, и такие вот люди на Севере есть. Как они попадают сюда, проследить нетрудно.
«Из всех видов багажа человек является наименее транспортабельным»,— сказал в свое время знаменитый экономист Адам Смит. С годами устарела и эта мудрость. Сейчас человеку подняться с насиженного места все равно что в кино пойти.
Интересна такая статистика по маленькой автономной республике Коми: за пятнадцать лет, с 1951 по 1966 год в республику прибыло и выбыло ни много ни мало, а миллион четыреста пятьдесят тысяч человек. Далеко не все рассматривают Север как постоянное местожительство. Это в общем-то закономерно, этому и не надо удивляться. Волнует другое — чрезвычайная интенсивность миграции, ведь ежегодно на Север приезжают миллионы, а остаются лишь немногие тысячи. Этот отрицательный баланс складывается за счет всякого рода горе-романтиков и просто лентяев, алкоголиков, которые великолепно используют в своих личных выгодах огромную нужду Севера в кадрах.
Уж очень просто сейчас заключить договор, получить солидные подъемные и отправиться на борту комфортабельного самолета в высокие широты. Работники оргнабора чаще всего и не смотрят в трудовую книжку будущего северянина.
— А чего смотреть. Не в пионерский лагерь отправляем. Север исправит, на севере одумается. Заработки заставят уважать дисциплину.
В этих рассуждениях есть один существенный изъян: Север не тотализатор. И высокие заработки здесь требуют высокой квалификации, сноровки и, конечно, честного отношения к своим обязанностям.
Но вот тут-то и начинаются разногласия, конфликты с любителями длинного рубля и алкоголиками. В лучшем случае в трудовой книжке такого горе-северянина появляется запись: «уволен по соглашению сторон» или «уволен по собственному желанию». За последние десять лет подобным образом только в Магаданской области уволилось девятьсот пятьдесят тысяч человек. Половина из них моментально покинула Север. Другие путешествуют из поселка в поселок, с прииска на прииск, как, например, сегодняшний наш попутчик, что сидит возле печки и ест теплые пельмени, которыми угощают его сердобольные ребята. Найдет ли он себя, одумается ли — это теперь его личное дело. У каждого человека, говорят, свой путь. Это верно. Но все дороги, куда б ты ни поехал, куда бы ни пошел, ведут к людям...
...Север ищет людей, и человек находит себя на Севере. Это, конечно, самый прекрасный, самый лучший вариант. Но случается — и нередко, — что иные люди оказываются с Севером не очень-то большими друзьями. Эта земля противопоказана рвачам, любителям длинного рубля, и прочим летунам, которые пытаются освоить высокие широты транзитным методом. Видимо, настало время дать право работникам оргнабора искать будущих северян в коллективах передовых предприятий, заводов, где трудятся высококвалифицированные рабочие, техники, опытные инженеры, которые-то и нужны Северу как воздух. Использование же здесь людей с низкой гражданской и трудовой дисциплиной наносит стране огромный моральный и материальный ущерб. Ведь устройство и содержание каждого человека на Севере втрое дороже, чем в обычных районах. По самым скромным подсчетам население Севера к 1980 году увеличится на четыре-пять миллионов. И среди этих миллионов должно быть как можно меньше «транзитников», для которых путешествие в высокие широты лишь своего рода прогулка за государственный счет.