— Черт возьми, место какое странное. Вроде и спокойное, а иногда вот такие номера выбрасывает.
Это он, конечно, из-за «Амгуэмы». Иначе чем же еще ему не нравится мыс Шмидта.
— Помню, как раз здесь, где мы сейчас идем, затерло льдами теплоход «Моссовет». В 1947 году. Ну-ка, штурман, дай взгляну карту. Ну, точно, здесь и лежит старина, прямо по курсу, два кабельтова справа. Погода была нормальная. Никто и не ожидал сжатия, а раздавило — только косточки хрустнули. Правда, никто не погиб. Последним сошел тогдашний капитан «Моссовета» Готский. И знаете, чего он задержался? Кота Афанасия по всему судну искал, а тот и ухом не вел. Спит себе и во сне песни мурлычет. Так спящим его Готский и принес. Помню, Афанасий был чернее сажи, тут сразу все и поняли, почему корабль утонул. Шутка-шуткой, а с тех пор в Арктике черных котов я не видел.
Все улыбаются. Ну вот и исчезло нервное напряжение, будто пришел волшебник и сотворил маленькое, но такое нужное и хорошее чудо.
Удивительный этот человек — Николай Федорович Инюшкин. В высоких широтах плавает с незапамятных времен, фактически самый опытный ледовый капитан. Как говорится, «в Арктике не одного белого медведя съел». Океан для него — азбука. Все буквы еще в детстве выучил. И теперь, как бы Ледовитый ни мудрил, капитан-наставник все равно прочтет, разгадает. Его умный совет не раз и не два выручал молодых полярников. Недаром здесь говорят: «При всех полундрах всегда наверх свистали Инюшку!» Кстати, я не знал тогда, что недолог тот день, когда и мы позовем «Инюшку» спасать «Адмирал Лазарев».
Мне на ледоколе, наверно, повезло больше всех. В кают-компании место Николая Федоровича рядом с моим. И я первым встречаю его добрый взгляд и добрую улыбку.
— Ну, что сегодня бог послал к завтраку?
— Кашу манную.
— Да — улыбаются глаза милого сказочника,— что-то у нашего бога фантазии стало маловато. Вчера каша, сегодня каша. Надо бы пожаловаться на него в судовой комитет. Ты как думаешь?
— Я думаю, что сперва можно и на земле причину поискать.
— И то правильно. Есть у нас еще темно-серые люди.
Глаза сказочника гаснут. Николай Федорович тяжело вздыхает. Как быстро этот человек переходит от шутки к серьезным думам. Он вообще, как бы это точно сказать, — разный. Каждый день другой. Иногда я просто не могу сдержать улыбки, так неожидан его вид. Вот он выходит утром в черных сатиновых шароварах, черной сатиновой рубахе. Тоненькие железные очки на самом кончике носа. В общем, домашний какой-то старичок, будто только что грелся на завалинке деревенского дома. А часа через два Николай Федорович появляется на мостике при полном параде. В одежде ни одной морщинки. Высокая фуражка с кокардой, китель, сверкающие черные туфли. Движения скупы, точны, голос звенит. Смотришь на него и думаешь — это же настоящий морской волк с седой гривой.
И сразу же молодые штурманы подтягиваются, незаметно поправляют галстуки и начинают что-то серьезно искать на карте.
А как он командует! Каждый приказ отдается подчиненным с филигранной тактичностью, будь то молодой капитан или совсем еще мальчишка-матрос. Приказы Инюшкина выполняются точно. Люди вообще отзывчивы друг к другу, если говорят на языке уважения. Просто уму непостижимо, что можно достичь, если все мы научимся владеть этим волшебным языком. Возьмите любой день, и вы вспомните немало таких минут, которые остались пустыми из-за какой-то обиды, неприятной мелочи. А если собрать все минуты вместе — это же века. Время дорого всюду, а в море иногда секунда решает жизнь корабля. Вот почему морю нужны именно такие капитаны, как Николай Федорович. В Арктике с ним теплее и новичку и ветерану. Биография старого капитана интересней иной приключенческой книги. Все в ней есть: и неудачи, и победы, и юмор. Юмора вообще-то больше.
Такие люди — это история Арктики. Моряки о них уже рассказывают и будут рассказывать северные легенды.
А пока Николай Федорович стоит рядом со мной и задумчиво смотрит, как корабль наш рубит лед. Я долго не решаюсь, а потом спрашиваю:
— Не станет ли «Амгуэма» вторым «Енисеем»?
— Думаю, что нет. Вон ветерок с юга потянул. Он поможет. В четыре часа узнаем точно.
Десять минут пятого радист Виктор Локтионов принес радиограмму. Посмотришь на паренька, и можно не читать сообщение. Весть добрая! «Амгуэма» снова на плаву. Правда, пришлось выбросить за борт 600 тонн пресной воды, такой дорогой в Арктике. Но ничего, догонит, водой поделятся другие корабли. Самое главное, что караван может спокойно, без нервотрепки идти вперед, на запад.