Они уходят. Дворник смотрят им вслед. Потом идет к ближайшему подъезду.
Он отворяет дверь. Там стоят, обнявшись, Дима и Люда. Они целуются.
— Э-эй… — говорит дворник. — Они ушли… Дима, эй.
Они отрываются друг от друга и непонимающе смотрят на дворника.
— А? — спрашивает Дима.
— Ушли твои родители, — говорит дворник. — Ушли спать.
Дима и Люда выбираются на рассветный двор.
Дима обнимает ее за плечи, и они идут к гаражу.
Дима осторожно снимает пластилиновую печать и висячий замок, потом отпирает ключом дверь и входит внутрь.
Люда распахивает дверь, и Дима из темноты гаража выводит лошадь.
— Просохла… бедненькая… — говорит Люда. — Есть хочет…
— Подержи ее, — говорит Дима.
Люда берет повод и гладит лошадиную морду. Дима запирает гараж и навешивает замок и печать.
— Поведем ее кормить, — говорит Дима.
— Куда?
— В лесной массив. А ты есть хочешь?
— Нет… А ты?
— И я нет…
Они берутся за повод и все втроем идут туда, где солнце встает из-за подмосковного леса.
…Солнце освещает кухню Дроновых. Завтрак стынет на столе.
Валентина и Дронов смотрят на Геннадия Васильевича, который чиркает спичкой, а спичка не загорается.
— Перестань курить, — говорит Валентина.
— Перейдем к делу, — говорит Дронов.
— Пожалуйста, — отвечает Геннадий Васильевич.
— Где будет жить лошадь?
— У меня в гараже.
— А машина где?
— Не знаю, не знаю… — говорит Геннадий Васильевич. — У дома постоит… Не знаю… Гараж мой… У меня документы. Хочу — подарю, хочу — продам, хочу — с маслом съем… Мое дело…
— Он с ума сошел! — вскрикивает Валентина. — Машина стоит тысячи, а лошадь пятнадцать рублей.
— Лошадь пятнадцать рублей?! — с гневом откликается Геннадий Васильевич. — Пятнадцать рублей стоит ее шкура на бойне!.. А лошади цены нет! Ах, вы!.. Она всю жизнь воду возила, а вы ее на рубли?
— Успокойтесь… — говорит Дронов. — Мы ничего не хотели сказать.
— Что хотели, то и сказали… Ладно, с вами все ясно… Хватит… Я вчера провел счастливый день… Позовите Диму скорей… — сказал Геннадий Васильевич, тяжело задышал и взялся рукой за сердце.
Лесная чаща. Дальние голоса.
— Для лошади много надо — еда, запчасти.
— Какие еще запчасти?
— Ясли, поводья… Этот, как его…
— Хомут? Хомут нужно… Да-а, хорошая вещь, и недорого…
— Лошадь не вещь, — говорит девочка. — Она живая… Именительный падеж — кто? Родительный — кого?.. Она живая.
— Еще нужна стоянка и это… место для выгула.
— Может, ее в живой уголок? — спрашивает девочка.
— Правильно, хотя великовато… А машины эти что?.. Аккумуляторы, акселераторы, карбюраторы — одна вонь.
— А от лошади не вонь?.. А от лошади не вонь?
— От лошади запах!
Разговоры, разговоры…
…Длинные тени домов. Коля и Сережа входят в тень и идут к подъезду, у которого стоит машина «Скорой помощи» и двое зевак.
— Гляди… — говорит Сережа.
— Вижу, — отвечает Коля.
— Ну-ка, Луноход, давай живей,
— Я живо… Я живо…
Наконец они входят в подъезд, как раз когда по лестнице санитары несут на носилках Геннадия Васильевича.
Впереди носилок идет врач, позади — Валентина.
— Луноход, ты лошадь купил? — спрашивает зевака.
— Мы в складчину, — отвечает Коля.
Геннадий Васильевич открыл глаза.
— Коля, Сережа… — радостно говорит он. — Меня увозят…
— Держись, Гена, держись, — говорит Коля Луноход.
— Ничего, — радостно говорит Геннадий Васильевич. — Они у меня еще попрыгают… Они еще не знают, что их ждет.
— Папа… опомнись… — жалобно говорит Валентина.
— Коля, Сережа… если я помру — вы мои наследники, — сказал Геннадий Васильевич. — И Дима… Я на вас завещание напишу… Вы мои наследники.
Геннадия Васильевича задвигают в «Скорую помощь».
— Луноход, а рысак твой где? — спрашивает второй зевака.
— Пасется, — ответил Коля.
…Верблюды промчались справа налево.
…Олени промчались слева направо.
Лавина машин мчится прямо на вас.
Стоп. Красный свет.
Коля Луноход один шествует по «зебре».
— Вот он… — говорит Дронов. — Знаменитый Коля Луноход.
Они с Валентиной сидят в машине.
— Из-за него все… — говорит Валентина. — Аферист.
— Откладывать больше нельзя — сегодня за них возьмемся.
Машины срываются с места.
Синий дым.