- А. С этим к девкам и в баню. Мигом пройдет. Сидишь, как крот, в подземелье, на улицу и то не выходишь – вот и лезет в голову всякое.
- За аппаратурой постоянно следить надо, потому и сижу.
- Что ей сделается, аппаратуре…
Чертанов поднялся со стула и вышел из комнаты. Спустя несколько секунд его изображение появилось на экране широкого монитора, отображавшего картинку похожего на лабораторию помещения. Сергей остановился перед массивным стулом, увешанным приборами непонятного назначения, и поинтересовался у сидящего на этом технологическом троне человека:
- Ну что, Антон, не передумали?
- Нет, – исходящий из динамиков голос был твердым и не дрожал. – Это ведь безопасно, так?
- Совершенно верно. Матрица Вашего сознания переносится в прошлое и остается в нем до тех пор, пока живо тело-носитель. Отсутствия Вашего никто не заметит, потому что отсутствовать Вы не будете: один год там – десять секунд здесь. Что делать и как себя вести, решаете самостоятельно – поступки внедренца либо сглаживаются с течением времени, либо, если воздействие слишком масштабно, образуют новую ветку реальности, которая к нашей никакого отношения не имеет. В любом случае, после окончания процесса матрица заново накладывается на изначальное сознание, и Вы идете домой довольный и с грузом ценных воспоминаний.
- А если меня убьют сразу после внедрения?
- Значит, не судьба, – развел руками Чертанов. – Больше одного снятия-наложения человеческий мозг выдержать не может.
Антон недолго подумал, затем с философским видом пожал плечами.
- В конце-концов, риск стоит денег. Подписывать что-нибудь надо?
- Зачем? Мы же не в Европе.
Минут двадцать ушло на раздевание, облачение в специальный костюм, чем-то похожий на противорадиационный, подключение многочисленных проводков и прочие священнодействия, совершенно не нужные Образцову, но придававшие клиенту нужный настрой. Антон внимательно выслушал последние инструкции – правильнее сказать, напутствия – натянул на голову массивный шлем и закрыл глаза. Теперь он абсолютно ничего не видел. Зато слышал, как отошедший в сторонку Чертанов сказал куда-то в сторону «поехали» и улыбнулся возникшей ассоциации.
Первое, что он почувствовал – запах нашатыря. Резкий, отвратительный, не дающий соскользнуть обратно в блаженное беспамятство. Затем пришли голоса, они издавали звуки, складывавшиеся в слова и предложения.
- … могло произойти?
- А я тебе говорил, что у меня предчувствие.
- Да ... мне на твое предчувствие! Что с ним такое?
- Х.. знает! Но вроде жив.
Антон слегка повернул голову и тут же застонал, не в силах сдержать острый укол боли. Голоса тут же замолчали, потом чьи-то руки осторожно подняли его вверх и поднесли к губам стакан с водой. Антон сделал несколько жадных глотков.
- Я ничего не вижу.
- Сейчас, – с головы стащили плотную повязку. Антон заморгал, свет слишком ярко бил в глаза. – Сколько пальцев?
- Два. Что случилось?
После короткого молчания Чертанов вздохнул:
- Мы не знаем.
- Кхгм, – сидевший рядом лохматый мужик в белом халате с шумом прочистил горло. Антон его узнал – медик, проверявший какие-то параметры на предварительном собеседовании. – Серег, отойдем в сторонку.
О чем они спорили, Антон не слышал. Все его внимание занимала сложная попытка встать на ноги и на них удержаться. Наконец, ему это удалось, и, пошатываясь, придерживаясь рукой за стеночку, парень поковылял в сторону выхода. Или в ту сторону, где этот выход должен находиться. Кажется.
- Стойте, вы куда?!
Антон в коротких, но емких выражениях объяснил, что он домой, и куда может идти фирма.
- Да подождите же! – загородил проход Чертанов. – Мы, кажется, разобрались. Деньги тоже вернуть надо... Слушай, ну куда ты в таком состоянии пойдешь!?
Против последнего аргумента возражать было трудно, и Антон покорился. Поддерживаемый под руки, он с трудом дополз до маленькой уютной комнатенки, со вздохом облегчения свалился в креслом и простонал:
- Часто у вас такое?
- В первый раз, – бородатая личность щелкнула кнопкой чайника. – Меня Игорем звать. Обычно проблем не возникает: приходит клиент, говорит, в какой год хочет попасть. Мы его отправляем, он немного сидит на стульчике, балдеет, приходит в себя, платит остаток денежек и уходит счастливый. До тебя проблем не было.
- Значит, не знаете.
Игорь замялся, косо взглянул на партнера. Тот демонстративно сложил руки на груди.
- Есть у меня одна теория… Ты почему тридцать седьмой год выбрал?