Когда Сиэл закончил, она не произнесла ни слова. Однако он почувствовал прикосновение её руки, лёгкое, как прикосновение бабочки. Указательным пальчиком она обхватила его большой. Это был исключительно интимный жест, известный только им двоим. Выходит, она и впрямь… Бетти!
На него нахлынули чувства, и он не стал сопротивляться ностальгии, потому что так было легче и приятнее. Его одиночество закончилось. Он посмотрел ей в глаза — в те глаза, которые так хорошо помнил.
Рука об руку они шли по цветущим лугам, всё дальше и дальше от корабля, всё дальше от уже почти забытого мира.
Самоуверенность и нахальство четырёх членов разведывательного судна 114К не знали границ. Выскочив из корабля, они отпускали грубые шутки и тыкали друг друга под рёбра, с наслаждением вдыхая свежий воздух, радуясь красивым пейзажам и своему успешному приземлению.
В нескольких сотнях ярдов к северу двое обнаружили груду истлевшего металла, имеющую смутно цилиндрическую форму. Не придав никакого значения находке, они попинали ногами бесформенные, рассыпающиеся в порошок куски и, опережая друг друга, помчались к кораблю.
— Парни, вот повезло! — воскликнул Густав Бернере, крупный швед, обращаясь к капитану Джеймсу Хейварду. Тот похохатывал низким грудным смехом, глядя, как два других члена экипажа устроили шутливый боксёрский поединок. — Когда космический шторм на долгие месяцы забросил нас за пределы исследованного пространства, я было решил, что всё, мы конченные люди. Кто же мог предположить, что мы попадём в такое роскошное местечко? Ну прямо как дома.
— Дом, — эхом повторил Хейвард. — В ушах любого космического бродяги это слово звучит музыкой.
— Урана здесь хватит на миллион лет, — продолжал Бернере. — Стоит перебраться через вон тот холм, и, считай, каждый из нас уже на миллион кредитов богаче. Протяни руку и бери. И никаких тебе тупоголовых аборигенов, с которыми нужно сражаться за эти сокровища.
— Не суди сгоряча, — ответил Хейвард.
— Вот именно, — сообщил один из боксирующих, перестав лупить противника по животу. — Гляньте-ка туда.
Все взволнованно обступили появившегося карлика. Это был человек в малиновой шляпе и зелёной мантии с серебристой окантовкой.
— Мелкота, — прокомментировал появление чужака Хейвард. — Пигмеи-полуварвары. Я сужу по игрушечному городу, который мы заметили прямо перед приземлением. — Одарив гнома сердечной улыбкой, он ткнул себя пальцем в грудь и сказал: — Джеймс Хейвард.
Вперив в него пронзительный взгляд, чужак не отвечал. Заполняя паузу, остальные космонавты тоже представились, как и их капитан. Чужак не двигался, опираясь на сучковатый посох, поблёскивая глазами и размышляя. Спустя некоторое время он сказал тонким, пронзительным голосом:
— Вальтскин.
— Ха! — воскликнул один из космонавтов. — Давайте звать его Вальтером! — Понятия не имея, насколько пророчески это звучит, он запел: — «Вальтер, Вальтер, веди меня к алтарю!»
— По крайней мере, он умеет говорить, — заметил Хейвард. — Нам не придётся выворачивать пальцы, объясняя на них то, что мы хотим довести до его понимания. Нужно только выучить его язык или научить его нашему.
— Ни в том ни в другом нет нужды, — заявил чужак; произношение у него было прекрасное.
Все ошарашенно воззрились на него. Когда вдоволь нагляделись, Бернере прошептал на ухо Хейварду:
— Это облегчает дело. Так же просто, как утащить конфету с кухни.
— Ты всё перепутал, — ответил Хейвард. — Ты имел в виду — так же просто, как забрать у ребёнка испорченную рыбу. — Он усмехнулся и перевёл взгляд на карлика, — Откуда ты знаешь наш язык?
— Я не знаю его. Я его фахнаю. Как людям общаться между собой, если они не в состоянии фахнать речь друг друга?
Для Хейварда это было слишком сложно.
— Не понимаю, о чём ты. Я много чего повидал, но это что-то новенькое. — Он устремил взгляд на далёкий город, спрашивая себя, есть ли шанс слегка расслабиться, — Да, нам будет о чём рассказать, когда вернёмся.
— Когда вы вернётесь куда? — спросил Вальтскин.
В солнечном свете блестел узор из четырёх сердец на его серебряных пуговицах.
— Когда мы вернёмся домой, — ответил Хейвард.
— О да, — сказал чужак и повторил фразу капитана, слегка сменив ударение. — Когда вы вернётесь домой.
Сбив концом посоха головку похожего на маргаритку цветка, он замер в ожидании, пока беседа свернёт на тропу, ведущую к неизбежному концу. И когда это время пришло, он, мерцая глазами, увёл свою первую жертву.