Неужели Космос на самом деле хочет взять верх над Институтом Времени? Если так, то этот золотой нимб даёт ему право на это. Шлем изготовлен из особого материала, который избирательно пропускает газы в обоих направлениях. Таким образом, относительно пригодный для дыхания воздух превращается в абсолютно пригодный.
Дыхательные баллоны были взяты со склада Института Космоса и использовались сотрудниками Института Времени в неизмененном виде. Институт Времени взял на вооружение и другие достижения космической техники: летучий посох, ружьё, которое стреляет анестезирующими иглами, облегчённое антигравитационное устройство для новой камеры расширения.
Однако их главный аргумент был более тонок.
«Когда-то в океане бурлила жизнь, — подумал Светц. — Сейчас континентальный шельф мёртв, как Луна, только города под куполами. Когда-то весь континент покрывали зелёные леса и цветущие пустыни, по которым бежали прозрачные реки. Мы вырубили деревья, истребили животных, отравили реки и принялись орошать пустыни, тем самым вытеснив жизнь и оттуда. И вот на Земле не осталось другой жизни, кроме пищевых дрожжей и людей. Мы забыли столько, что не можем отличить легенду от научного факта. За последние полторы тысячи лет мы уничтожили едва ли не всю жизнь на Земле и изменили состав атмосферного воздуха до такой степени, что боимся вернуться к прежнему составу.
Я боюсь неизвестных животных прошлого, не могу дышать воздухом прошлого, мне не знакомы съедобные растения, я убиваю животных не для того, чтобы есть их, и не знаю, какое животное может убить меня. Земля прошлого так же чужда мне, как другая планета. Пусть и достаётся Космосу».
Придворный ветеринар вонзала заострённые концы разноцветных трубочек в разные части тела птицы. Трубочки тянулись на платформу, к всевозможным приборам.
В кармане у Светца зазвонил телефон. Светц рывком расстегнул карман.
— У нас неприятности, — сказал Ра Чен с экрана. — Камера Зиры возвращается в Институт. Очевидно, она опустила рычаг «домой» сразу же после того, как вызвала грузовую камеру расширения.
— То есть решила вернуться, не дожидаясь прибытия грузовой камеры?
— То, что там произошло, произошло быстро, — хмуро кивнул Ра Чен. — Если она вызвала грузовую камеру расширения, значит, нашла автомобиль. Через несколько секунд она прекратила выполнение задания. Светц, я волнуюсь.
— Сэр, мне очень не хочется уходить отсюда, — Светц оглянулся на страуса.
В этот момент все перья птицы осыпались, обнажив округлое тело. Светц принял решение:
— Я не могу уйти, сэр. Через десять минут мы сделаем из страуса птицу рок.
— Что-что? Неплохо! А как?
— Страус — неотенический потомок птицы рок. Мы заставили его совершить обратное развитие.
— Хорошо, оставайся. Постараемся обойтись без тебя, — Ра Чен отключился.
Придворный ветеринар сказала:
— Не следует давать обещаний, которые невозможно сдержать.
— Что-то не получается? — У Светца ёкнуло сердце.
— Нет, пока всё идёт прекрасно.
— Все перья опали. Это хорошо?
— Не волнуйтесь. Посмотрите сами — вместо них растёт пух. Ваш страус впадает в детство, — сказала она весело. — В детство своего предка. Если предок на самом Деле был не больше индюшки до того, как разучился летать, то цыплёнком наш страус будет и того меньше.
— И что тогда?
— Он потонет в собственном жире.
— Нужно было записать генетический код.
— Поздно. Взгляните-ка ещё раз! Обратите внимание на ноги — они уже не такие мощные.
Птица лежала на полу клетки как большая груда бледно-жёлтого пуха. Скелет уменьшился, особенно заметно уменьшились ноги. Теперь она была бы не выше четырёх футов. Избыток массы превратился в жир, и страус стал почти круглым. Он напоминал надувную игрушку, брошенную в жёлтую лужу.
— Теперь он действительно похож на цыплёнка, — заметил Светц.
— Не только похож, Светц. Это настоящий цыплёнок, просто очень большой. А взрослая птица будет гигантом, — придворный ветеринар вскочила на ноги. Нужно поторопиться, Светц. Скажите, в клетку подаются дрожжи?
— Да, а что?
— Он растёт так быстро, что умрёт от голода, если… Покажите мне, где кормушка?
Все животные в виварии питались дрожжами, как и люди, но каждому животному давали специальные добавки. Особое средство создавало у зверей иллюзию, что они едят то, чем привыкли питаться до того, как машина времени увезла их в будущее.