— Как обстоят дела с этими куклами?
— Мы не зарабатываем на этом ни цента. Мы не имеем права на копирование грог-формы.
Я сделал круг почёта на своём небесном велосипеде, приземлился и спустился с него. Мы говорили также о других вещах, не только о делах. Этот грог хотел иметь куклу-грога, и я обещал ему. Мы просмотрели список лекторов и расположили их по значимости. Необходимо было оплатить их путешествие и время, которое они должны были провести здесь, но говорить им не было необходимости.
О коперном экскаваторе мы уже никогда больше не говорили.
На Доуне его не было. Не успеешь привезти на Доун какое-либо оружие, как гроги присваивали его себе; оружие не являлось средством обороны. Оружие мы посылали на солнечную орбиту вокруг Доуна, а расстояние солнца от планеты было немного меньше, чем расстояние Меркурия от нашего солнца. Если бы гроги когда-либо превратились в опасность, тогда бы электромагнитное поле коперного экскаватора стало бы серьёзной угрозой; тогда бы красное солнце Доуна вело себя довольно странно. И никто из нас не вспомнил бы его.
К чему? Они ведь знали мои доводы.
Не то чтобы я боялся грогов. Скорее, я боялся самого себя.
Копёр был здесь, чтобы доказать мне, что мне позволено действовать против интересов грогов. Что вся власть была в моих руках.
И всё же я никогда не был полностью уверен. Разве не могло случиться так, что последний человек на борту отключил бы мотор?
Могли бы гроги зайти так далеко? Не было никакой возможности проверить это. Если всё произойдёт именно так, тогда каждый, кто находится На борту этого старого космического корабля, мог увидеть, что всё здесь в лучшем виде, и мог сказать:
— Гарвей, не ломай себе голову. Забудь это и спи спокойно.
Возможно, я так и сделаю. Легко поверить, что гроги — безобидный, доброжелательный вид, который отчаянно ищет друзей.
Что нас ждёт впереди?
Когда наступает прилив
1
У планеты не было имени. Она вращалась вокруг звезды, которая в 2830 году ещё находилась за пределами покорённого космического пространства. В справочниках звезда значилась под номером G-3. Ничего особенного — чуть-чуть меньше Солнца, чуть-чуть краснее.
Планета двигалась по довольно круглой орбите на большом расстоянии от своего светила (80 миллионов миль) и поэтому была слишком холодна по людским меркам.
Итак, в 2830 году некто Луис Ву случайно оказался возле этой планеты. Я подчёркиваю — случайно. Во вселенной размером с нашу может произойти всё, что угодно.
Но можно ли считать простым совпадением встречу Луиса с…
Однако мы ещё вернёмся к этому.
Луису Ву недавно исполнилось 180. Впрочем, как и большинство людей, принимавших антидепрессант, он выглядел значительно моложе своих лет. В принципе, если Луису не наскучит, он может дожить и до тысячи.
— Дожить-то можно, — иногда говорил себе Луис, — но только если мне не придётся продолжать эти проклятые вечеринки с коктейлями, охоты на бандерснэтчей да на этих размалёванных двуногих обитателей равнин, пытающихся втиснуться в парк свободы, слишком маленький, чтобы вместить хотя бы десятую часть желающих. Если мне не придётся вновь пройти через двадцатилетний брак, или двухдневную любовную связь, или томительное ожидание телепорт-капсулы, которая норовит захлопнуть двери, как только подходит твоя очередь… И люди… Только если не придётся жить с ними, день за днём, неделя за неделей, все эти бесконечные столетия.
Когда Луиса начинали одолевать подобные мысли, он бросал всё и надолго исчезал. Так случалось уже трижды за его жизнь. Сейчас пришло время четвёртого вояжа и, судя по всему, не последнего. Когда на Луиса накатывали такие жгучие волны ненависти ко всему, что его окружало, к друзьям, к самому себе, он становился невыносимым. Хорошо понимая это, Луис принимал меры. Он исчезал. В своём маленьком, но удобном космическом корабле он устремлялся к границе покорённого космоса, оставляя позади всех и всё, и не возвращался до тех пор, пока у него не возникало безумное желание увидеть человеческое лицо и услышать человеческую речь.
Во время второго полёта Луис собрал волю в кулак. Он решил ждать до тех пор, пока не захочет увидеть лицо Кзинити. Лишь когда это желание захлестнуло его, Луис повернул корабль назад.