— Мне нужен воздух, — подумал он, но тут вернулся Джарис.
И стройная Сибо с отсутствующим выражением на жрице, расслабленная, откинула занавес другого входа.
— Ты приготовилась, Сибо? — спросил Джарис.
— Я готова. Могу я увидеть этот нож?
Джарис повернулся к ним.
— Моя жена также обладает способностью воспринимать сенсорные отпечатки на неодушевленных предметах. — Он подошел к столу. — Нож, — сказал он, — он у вас, капитан?
Удивленный Кирк отозвался эхом:
— Нож? Нет. Я думал… — Я положил его на этот стол, когда мы вошли, — сказал Джарис. — Его здесь нет.
Повисло неловкое молчание. Оно было разбито криком, приглушенным, но таким высоким и резким, что он проник сквозь перекрытия пола. Нижняя комната! Кирк и Мак-Кой обменялись понимающими взглядами. Затем Кирк бросился действовать. Отбросив занавес, он помчался по лестничному пролету. Шаги Мак-Коя стучали за его спиной. Они оказались в полутемном холле перед закрытой дверью. Кирк вломился через нее в маленькую каморку.
Скотти с закрытыми глазами сидел, напряженно выпрямившись, в кресле. Карен Трейси лежала на полу в окружении разбросанного снаряжения. Мак-Кой подбежал к ней, а Кирк схватил за плечо Скотти.
— Скотти! — заорал он, встряхивая его. — Скотти, очнись!
Его плечо подалось под рукой Кирка. Скотти застонал, наклоняясь, когда Мак-Кой, поднявшись на ноги, сказал:
— Она мертва, Джим.
Кирк взглянул на него.
— Без тебя знаю. Заколота?
— Да. Множество ударов, — сказал Мак-Кой, — в точности, как та.
Им пришлось почти вести Скотти по ступеням наверх. Джарис налил в бокал какой-то ароматный жидкости и подал Мак-Кою.
— Аргелианский стимулятор, доктор. Весьма эффективный.
Но Скотти сжимало тисками все охватывающее напряжение. Бокал просто звенел о его крепко сжатые зубы. Потребовались объединенные усилия Мак-Коя и Кирка, чтобы разжать челюсти и влить жидкость ему в глотку. Когда его губы вновь стали приобретать цвет, Кирк увидел, что Сибо подошла к алтарю, с лицом, как у спящей. «Хорошо иметь личный мир грез», — подумал он мрачно, вливая в рот Скотти остатки питья. На этот раз он проглотил его добровольно и мигая, осмотрелся.
— Лейтенант Трейси? — произнес он. — Капитан, где…
— Лейтенант Трейси мертва, — сказал Кирк.
Скотти уставился на него.
— Мертва?
— Да, — резко сказал Кирк. — Что там внизу произошло?
— Я сидел, сэр… а она снимала показания. — Он попытался подняться. — Почему я снова здесь? Она не закончила.
— Это все, что ты помнишь? — спросил Мак-Кой.
— Скотти, сосредоточься! — сказал Кирк. — Девушка мертва. Ты был с ней и должен был видеть, что произошло. Что это было?
Испуганное выражение беспомощности снова появилось в глазах Скотти.
— Я не помню. Я не могу вспомнить, капитан. Я выключился, наверно, но почему…
Мак-Кой сказал:
— Такое бывает, Джим. Травмы головы…
Кирк закричал:
— Я не хочу больше ничего слышать о травмах головы! Скотти! Вспомни!
— Спокойнее, Джим, — сказал Мак-Кой. — Если он не может, он не начнет вспоминать только потому, что ты ему прикажешь.
Кирк развернулся к Джарису:
— Префект, в той комнате есть вторая дверь?
— Да, одна, ведущая в сад. Но она была закрыта последние несколько лет.
— Замок мог быть вскрыт, — заметил Мак-Кой.
— Проверь, Боунс, — сказал Кирк.
Где-то прозвенел колокольчик. Джарис нажал кнопку, и вошел Хенгист, ведя перед собой двух человек.
— Префект, — сказал он, — эти двое были в кафе в ночь убийства.
Кирк обратился к старшему из мужчин:
— Я видал вас. Вы — музыкант из кафе. Вы играли для Кары.
— Она была моей дочерью, — сказал мужчина. — Она танцевала под мою музыку еще ребенком. А теперь она мертва, а у меня осталось мое горе. — Он повернулся к Джарису. — Префект, как такое могло случиться здесь? Тот, кто это сделал, должен быть найден. И наказан.
Хенгист сказал:
— Я обещаю тебе это, Тарк.
Кирк указал на молодого человека.
— А он вышел из кафе незадолго до Скотти и Кары.
— Кто вы? — спросил Джарис мужчину. — Это правда — то, что мы сейчас услышали?
— Я Морла с Кантаба-стрит. Да, префект. Я был там. Мне скрывать нечего.
— Вы знали Хару? — спросил Кирк.
Морла кивнул. А Тарк заплакал:
— Конечно, он знал ее! Они должны были пожениться. Но его ревность была отвратительна моей доченьке!
— Ревность? — сказал Джарис. — Это странно. На Аргелиусе ревность давно неизвестна.