Они прошли мимо дворцовой кухни. Яблоневый сад и дубовая роща остались позади. Высокие ступени, ведущие во дворец, золотились под солнечными лучами.
Ликующая толпа поприветствовала появившихся. Они что-то выкрикивали, а некоторые махали сорванными ветками и цветами.
- Они кричат... Хвала Создателю? - Тартес недоуменно смотрел на волнующееся внизу море. - Эвмел, что это? Что происходит?
- Я решил, что негоже такую прекрасную страну предавать забвению и запустению. Разве ты не рад? Разве ты не этого хотел, Тарт?
Белые крылья кричавших вздымались и опускались, точно паруса кораблей. Сотни голубых глаз радовались их появлению. Золотые локоны сияли на ярком солнце.
- Посмотри, как они похожи на нас, Тартес. Те же золотые кудри, те же голубые озера радости. Это наша кровь. Это атланты, брат.
- Но... почему у них крылья? Разве человек может жить так? Словно птица, с крыльями?
Эвмел не знал ответа на этот вопрос. Признаться, он и сам был порядком изумлен, но показать это архонту означало признаться в своей глупости.
- Мне показалось, что для полного могущества Атлантиде не хватало именно этого. Разве кто сможет победить крылатого воина? Мы охватили моря, земли, но небо покорить не успели. Пришел час нашего рассвета.
Но что это? Среди прекрасных девичьих улыбок и тонких рук, широких мужских плеч архонт вдруг увидел тощее, скрюченное, птичье тело с когтистыми длинными руками. И еще - юноша с льняными, выцветшими волосами с зачатками крыльев за спиной. А дальше - бледного, морщинистого старика с укороченным оперением, словно оборванным тяжелой болезнью.
Эвмел тоже увидел их. Один, второй, третий. Он считал, пока не закончились пальцы сначала на руках, а затем и ногах. Когда счет перевалил за полсотни, атлант отвернулся, чтобы не выдать своего лица брату.
- Пожалуй, у меня теперь много неотложных дел. Прикажи им, чтобы расходились по домам, Тарт. - Владетель отвернулся от созданных им существ, не в силах больше видеть среди прекрасных творений уродливые, искаженные лица, и начал подниматься по золотым ступеням вверх.
Тартес молча поглядел ему вслед.
«Это не атланты, Эвмел. Это не наш народ, брат».
Похоже, владетель и впрямь повредился рассудком. Архонт не мог остановить правителя. Но он знал, что могло задержать его, и даже, может быть, заставить передумать.
***
Где-то в недрах земли, в кипящих воронках лавы, рождалась новая тьма.
Она была соткана из огненных капель злобы. Она пожирала все, до чего могла дотянуться; она ширилась и размножалась, отделяясь от родного ложа и приумножая свою силу.
В этом бушующем вихре пламени не по своей воле оказался тот, что был предначертан сохранить Равновесие.
***
Он нашел Эврифею там же, где и оставил в прошлый раз, точно она и не уходила никуда на ночь. Поджав губы, девушка все так же невидяще глядела на темную гладь, по которой изредка пробегала легкая рябь.
Тартес сел рядом, на крупный холодный камень. Осторожно прикоснулся к ледяным пальцам.
- Я не знаю, кто прав, а кто нет, возлюбленная моя. Я знаю только одно - я хочу, чтобы все было как прежде. Прошлое можно похоронить так глубоко, чтобы о нем не прознал никто.
Эврифея поняла супруга.
- Я обещаю, - слезы задрожали на её глазах. - Я никому ничего больше не скажу.
- И будешь впредь все рассказывать мне? - с мягкой улыбкой спросил архонт.
- Конечно, - прощенная, она наконец заплакала, уткнувшись ему в грудь. - Обещаю!
Архонт гладил её по темным волосам. Оставалось самое главное.
- Жена моя, я хочу от тебя детей. Хочу много детей. Ты подаришь мне близнецов, как некогда Матерь подарила нашему Отцу, Посейдону?
Эврифея больше не могла сдерживаться. Горько расплакавшись, она часто-часто закивала головой.
Глава 67. Живой мертвец
Спустя несколько лунных месяцев после создания новой Атлантиды
Постепенно жизнь входила в новое русло. Эвмел посоветовал брату переехать вместе с молодой женой в Золотой дворец. Тартес так и поступил - слишком неуютно чувствовал себя архонт посреди Крылатых, заселивших все пустовавшие дома и дворцы.
Творения владыки унаследовали от него частицу силы, и с рвением принялись пробовать её на новом мире. Диковинные птицы и звери заселили густые леса, лежащие близ заснеженных гор; хрустальные башни, высокие стены, изумительные веревочные мосты, глубокие прозрачные озера то и дело появлялись на тихой доселе бескрайней равнине.
Иногда крылатый народ собирался на площадях и безмолвствовал, или же возносил хвалу истинному Создателю. Бывшие сперва, точно новорожденные младенцы, ничего не знающие о месте, в которое прибыли, они быстро учились всему, а их умение создавать возвеличивалось с каждым днем. В городе вырастали статуи высотою в несколько человеческих ростов, изображающие Эвмела; храмы, посвященные Клейто и Отцу, перестраивались на иной лад, больше вязавшийся с верой этого удивительного и странного народа. Тартес, видевший всё это, мрачнел с каждым днем. Ему было не по себе; он ежечасно ожидал кары богов, старых богов атлантов; на худой конец, поражающей всё живое молнии Посейдона.
Архонт боялся не за себя, а за брата. Он по-прежнему любил Эвмела, но стена недоверия между ними становилась всё крепче. Единственное, что спасало царя - слова Гадера, сказанные перед прощанием.
Эвмел мудр, и знает, что делает.
Знает ли? Был бы Гадер так же непоколебим в своей уверенности, если бы видел рушащиеся фигуры Отца и Матери? Что бы сказал его старший брат, узрев среди прекрасных созданий уродливые лица?
У Тартеса не было ответа на эти вопросы. Поэтому ему оставалось лишь одно - ждать.