– Заболел? А что случилось?
– Ему стало плохо, пришлось вызвать врача. Не волнуйся, все будет хорошо, он скоро вернется домой. – Наконец разувшись, Витя заглянул в комнату. Свет был выключен, но в полумраке, щурясь после ярко освещенной прихожей, он разглядел хрупкую фигурку, закутавшуюся в одеяло. Мальчик лет восьми, худенький, тоненький. Не зная, что сказать, Витя спросил первое, что пришло в голову.
– Ты уже лег спать? Может, ты голоден? Приготовить что-нибудь?
– Нет, спасибо. – Антоша покачал головой. – Мы всегда ложимся в девять, я не дождался папу и лег сам. Я очень переживаю за папу, – серьезно, по-взрослому добавил мальчик.
– Я тоже переживаю, – вздохнул Витя. – Но он скоро поправится. Постарайся уснуть, ладно? А я лягу тут, на диване. Это папин диван?
– Да, тут папа спит, – кивнул мальчик. – Вы мне почитаете на ночь?
– Конечно, почитаю! – обрадовался Витя. – Давай-ка включим свет…
Он щелкнул кнопкой торшера, обернулся к мальчику и едва сдержался, чтобы не закричать. Сел, снова встал и пошел на ватных ногах прочь из комнаты, споткнулся о стул, подхватил, поставил, пребольно ударился плечом о шкаф.
– Дядя Витя?
– Я… я… сейчас. Руки… руки помою.
Витя добрался до кухни, открыл кран и сунул голову под ледяную воду. Нащупал полотенце. Отдышался. Выключил воду. «Спокойно, Витя, спокойно… вдох – вы-ыдох… вдох – вы-ыдох… Господи, с ума бы не сойти».
– Дядя Витя? – позвал из комнаты Антоша. – Если проголодались, поставьте чайник. Там в холодильнике колбаса и сыр.
«Споко-о-ойно… он добрый, славный мальчик. Славный или добрый? Добрый. Нет, славный. Точно, славный…»
Витя кое-как вытерся, собрался с духом и вернулся в комнату. Холодные капли стекали по волосам за шиворот.
– Ну-с, что мы будем читать? – произнес он с деланной бодростью, оглядываясь в поисках книги.
– Вот. – Антоша взял с тумбочки том в яркой обложке и протянул Вите. Тот на мгновение встретился с мальчиком взглядом и вздрогнул, но взял себя в руки.
– Прочитайте, пожалуйста, самую первую, папину любимую, – попросил Антоша, закутался в одеяло и прикрыл глаза.
Витя присел на край Антошиной кровати и раскрыл книгу.
– Любимую так любимую… гм… Ну, слушай…«Жил да был в одном городе добрый старик, кукольных дел мастер, и детей у него не было. И вот однажды он подумал…»
Через десять минут мальчик уже мирно посапывал. Витя отложил книгу, поправил одеяло на тоненьком деревянном плечике, выключил свет и пошел ставить чайник.
Эксперт
Стать экспертом Лёша решил ещё в детстве, когда ходил с папой в гараж. Глядя на то, с каким уважением обладатели «Жигулей» разной степени ржавости внимают гаражному гуру Антонборисычу, сообразительный Алёша уже в свои четыре года понял, что с таким отношением окружающих можно шагнуть дальше проеденного коррозией зала славы и стать, например, пиратом или космонавтом.
– Борисыч – эксперт! – поднимал палец папа и многозначительно округлял глаза. Особенно почему-то левый.
Заявить о себе как об эксперте Лёша рискнул на папином дне рождения. Когда гости на минуту замолкли, Лёша насупил брови, как Борисыч, и басом произнёс, что запомнилось лучше всего:
– «Три семёрки» не те, что раньше. «Анапа» ещё куда ни шло.
В тишине звякнула бабушкина вилка. Женщины смотрели на Лёшу с испугом, мужчины с восторгом. Взглянув на мамины стремительно сужающиеся зрачки, Лёша сделал выбор в пользу папиной гордости за сына и отважно добавил, горько вздохнув:
– А «Столичная» уже полное…
Вечером, стоя в углу, Лёша сформулировал первое правило эксперта: «Думай, что говоришь».
В садике Лёша прослыл экспертом по куличикам. Оказалось, уметь лепить куличики не обязательно. Достаточно стоять рядом, снисходительно оттопырив губу, и не чаща раза в день одобрительно покачивать цветастым козырьком. Лёша наблюдал, как Тамара Семёновна раздаёт похвалы направо и налево, и всем своим формирующимся нутром чувствовал, что до эксперта ей как до Луны и обратно. «Похвалить любой дурак может», – сформулировал он второе правило.
По счастливому стечению обстоятельств – а может, просто потому что песок в песочнице был сухой, – все куличики, на которые Лёша презрительно фыркал, стремительно рассыпались, подтверждая Лёшин авторитет. Пока однажды Дашин куличик, вопреки Лёшиным экспертным прогнозам, не остался стоять всю прогулку. Даша показала Лёше язык и убежала, сверкая босоножками. Такого унижения Лёша стерпеть не мог и втихаря двинул по куличику сандаликом. Секрет долговечности куличика раскрылся одновременно с Лёшиным воплем: в середине коварно притаилась бутылка с отколотым горлышком.