Осень 2002
Рассказ ни о чем
Эта история пришла мне на ум на днях. Я ехал по Северной трассе; солнце, дырявящий бледное небо огненный шар, сокрушало все вокруг своим жаром и светом, и, в оцепенении под этим необъятным летним небом, я безотчетно плыл вперед в полусне. Я не знал, куда я еду; по правде говоря, я даже не знал, рулю я, или мне, простертому на прямоугольнике незастеленного матраса посреди этой бескрайней жары, снится, что я рулю, или я вижу сон, держась безвольными руками за руль, обтянутый черной кожей. Во сне я сказал себе: нужно написать об этом и ни о чем другом, ни о людях, ни о себе, ни об отсутствии, ни о присутствии, ни о жизни, ни о смерти, ни о виденном, ни о слышанном, ни о любви, ни о времени. Все это уже обрело свою форму. Следуя указанию знака в виде треугольника, я съехал с трассы и поехал к морю. Мимо тянулись однообразные парковки, переполненные раскаленными на солнце машинами. Наконец я заметил уединенную грунтовую дорогу и свернул туда. Дорога вела к небольшой полоске пляжа, не слишком чистой, но почти пустой: лишь несколько человек расстелили там квадраты своих полотенец и расположились на них, нагие и блестящие под палящим солнцем или же наполовину спрятанные под смехотворными дисками маленьких зонтиков; это меня устраивало, и я тоже разделся и зашел в воду. Она была теплая и нежная, и вместо того чтобы стряхнуть с меня сон, этот однообразный зыбкий простор, наполненный мерным оглушительным гулом, еще больше меня усыпил, обволакивая, затягивая мое сонное тело в прихотливую игру своих форм и звуков. Голый, я плыл на спине, волны поддерживали мою голову на плаву, торжественные небеса, проколотые в зените ненасытным тусклым пламенем солнца, слепили глаза, и мне грезилось, что, безмятежный, я размеренно и неторопливо плыву в открытое море, экономно направляя силы на эту инертную, необъятную массу, бесформенную и обманчивую, непрестанно оживляемую безостановочным, но бесстрастным насилием; время от времени моя голова уходила под воду и, закрыв глаза, чтобы их не жгла соль, я утрачивал всякое ощущение пространства, пока не обнаруживал, что покачиваюсь на воде совершенно потерянный; глухая тревога наполняла тяжестью мои члены, которые колыхались, словно водоросли, безвольно и бессильно, каждый сам по себе, не составляя единого целого, — что могло бы придать смысл и направленность моему движению; воздух в моих легких скисал и распирал мне ребра; затем встречные волны, набегая, переворачивали меня обратно лицом к небу, мой округло раскрытый рот захлестывали хлопья пены, и я возобновлял свои мерные движения, прокладывая путь через эту бескрайнюю пустыню. Это продолжалось долго, пока я не услышал громкий звонкий смех молодой женщины и ее голос: «Да нет же, дурак, ты не плывешь, тебе снится, что ты плывешь. Ты плавать-то вообще умеешь?» — «Ну, конечно», — хотел было я возразить, но напрасно открыл глаза: вокруг никого не было.