– А чем они связаны сейчас?
– Пока сказать трудно. Работая на такси, Белоус несколько раз возил этого Минаева в Северокавказск.
– За что сидел Минаев?
– Хищение. Работал в потребкооперации.
– А теперь?
– В том-то и дело, что теперь он числится надомником от комбината бытового обслуживания. Чинит обувь. У человека высшее образование, закончил сельхозинститут. Зоотехник…
– Странное занятие для зоотехника.
Зарубин усмехнулся:
– Странно не только это. Минаев не умеет сапожный молоток в руках держать. Работу, которую ему выдают на дом, выполняют другие люди – сапожники-пенсионеры. Он платит им из своего кармана.
– Что же он имеет? Дырку от бублика?
– Имеет камуфляж. Инвалид третьей группы, надомник. К такому никто не сунется.
– Он действительно больной?
– Нет, конечно. Здоровенный детина. Документы об инвалидности липовые.
– Чем он занимается на самом деле?
– На этот вопрос пытаются ответить наши коллеги из Северокавказска…
Забегая вперед, скажу, что инициатором провокации против меня был этот самый Минаев, который приезжал в Рдянск к Белоусу недели за две до инцидента. Изрядная доза снотворного в наливочке, которой угощала нас Марина Петровна,– тоже идея Минаева.
Марина Белоус по фотографии не признала Минаева. Скорее всего, это была правда. Она вела себя так, словно с мужем у нее все покончено, и слышать не хотела ни о каких его приятелях и связях. Что касается других попутчиков, Клокова и Ажнова,– оба супруга полностью отрицали знакомство с ними. Может быть, Клокова они действительно видели в первый раз, но в отношении человека, выдававшего себя за инженера,– явная ложь.
Белоус-тертый калач. Разоблачить его было нелегко. У меня сложилось впечатление, что он, получив задание спровоцировать меня, не сказал жене, от кого такое задание получено. Думается, он и сам не знал, для чего это делается. Ему нужны были деньги, только деньги…
В Зорянск я вернулся вместе с Сергованцевым, который решил на месте поглубже разобраться с ходом следствия по делу Шафирова. Его интересовало, как далеко продвинулся по этому делу Глаголев.
На следующий день следователь самым подробным образом докладывал зональному прокурору о своих успехах.
– Я послал на экспертизу кое-что из вещей Шафирова, доставшихся ему по наследству. Установлено, что одно из золотых колец выполнено на ленинградской ювелирной фабрике не раньше, чем год назад. Так что оно никак не могло быть приобретено умершим дядюшкой Шафирова.
– Вы в этом убеждены?
– Да. Это кольцо на потоке,– объяснил следователь.– Образец утвержден год назад… Сейчас возвращается мода на старину. Витиеватость, ажурная отливка. То же самое в отношении женских золотых часов с крышкой, декорированной бриллиантами. Пензенский часовой завод, из серии, выпущенной восемь месяцев назад.
– Допустим, дядя оставил Шафирову немалую сумму денег, которую племянник обратил в золото…
– Возможно,– сказал Глаголев.– Но три года назад дочь Шафирова, проживающая в Феодосии, купила на свое имя дачу. В первых своих показаниях она выдвинула версию, будто бы деньги на дачу занял отец у покойного дяди. Есть даже свидетели, которые подтверждают это. Но соседи по квартире покойного дяди утверждают, что он сам ждал помощи от своего племянника. Мне удалось отыскать на почте корешки квитанций денежных переводов, которые посылал Шафиров своему дяде перед смертью. Один на десять, другой на пятнадцать рублей… Как вы думаете, имея в наличии несколько десятков тысяч, драгоценности и золото, старик будет одалживать у племянника такие ничтожные суммы?
– Бывает. Может, он маскировался?
– Не похоже. Дядюшкино наследство всего-навсего миф, ширма,– улыбнулся Глаголев, довольный своими успехами.
– Но ведь вы же сами говорили, что есть свидетели, которые…
– Которые отказались от своих прежних показаний.
– Надо возбудить дело. За лжесвидетельство.
– Я уже подготовил постановление… Итак,– продолжал Глаголев,– Шафиров имел нечестные доходы. Условия для этого благоприятные: он и продавец, и кассир, и завмаг.– Следователь развернул бумажный сверток. В нем был кавказский застольный рог внушительных размеров, отделанный желтым металлом и с такой же цепочкой.– Из вещей, обнаруженных у Шафирова при обыске,– пояснил Глаголев.– Цена двенадцать рублей.
– Ну и что? Я видел нечто подобное в наших магазинах…
– Такой вы вряд ли купите… Металлическая отделка – чистое золото.
Я взял из рук следователя застольный сосуд. На ободке оттиснуто: «Цена 12 руб.».
– Ну и ну!
– Рог выпущен на сувенирной фабрике, которая находится недалеко от Северокавказска. Кстати, эта фабрика выпускает еще полиэтиленовые сумки с изображением Аллы Пугачевой… А что вы улыбаетесь?– спросил Глаголев Сергованцева.
– В один из приездов сюда я сам купил у Шафирова такую…
После внимательного ознакомления с делом Шафирова Сергованцев предложил объединить его с делом, которое расследовалось прокуратурой Северокавказска…
…Зарубин поддержал эту идею. Согласился с ней и зампрокурора РСФСР.
По прошествии некоторого времени нам стало известно, что Минаев арестован и с ним еще восемнадцать человек.
Под вывеской сувенирной фабрики орудовала целая шайка махровых преступников. Там были обнаружены станки, которые нигде не числились и выпускали «левую» продукцию, вся прибыль от которой шла в карманы жуликов.
Выяснилось также и с рогом. Этот сувенир выпускался фабрикой с отделкой из анодированного алюминия и действительно имел продажную цену двенадцать рублей. Но какая-то часть продукции была отделана чистым золотом, что было удобно для хранения драгоценного металла и для вывоза за границу.
Сам Минаев занимался вопросами сбыта и доставки «левого» товара в торговые точки разных городов страны. Продавцы, в том числе и Шафиров, имели приличный процент от дохода.
Когда Шафиров скончался, переволновавшись во время последней ревизии, обнаружившей в его магазине две тысячи неучтенных полиэтиленовых сумок и другой «левый» товар, Минаев срочно приехал в Зо-рянск. Узнав, что следователь Глаголев намерен прекратить дело за смертью подследственного, главари шайки успокоились. Но как только они получили сведения (до сих пор не знаем через кого), что я настаиваю на дальнейшем расследовании, у преступников созрел план устранения меня с поста городского прокурора. Расчет строился на том, что человек, занявший мое место, согласится на прекращение «неперспективного» дела. Оно действительно выглядело «неперспективным» в глазах молодого, неопытного следователя.
Супруги Белоус, получившие хорошую мзду, в самом деле не знали, для чего они должны меня скомпрометировать. Так же как и два типа без определенных занятий – Клоков (подлинная фамилия) и Фатиев, выдавший себя за инженера Ажнова. Настоящий инженер и не ведал, что его фамилия используется в столь неприглядных целях.
…По моей просьбе суд прислал копию приговора по делу Минаева и других участников преступной группы. С помощью этого документа я хотел подвести черту под размолвкой с Дашей. Хотя в наших отношениях был восстановлен мир, я чувствовал: где-то в глубине души моей жены тлело недоверие. Мне не хотелось быть прощенным, я должен был быть полностью реабилитированным.
Даша ознакомилась с приговором, где черным по белому описывалась вся история провокации. И ничего не сказала. Я был удивлен. Потому что ждал от нее хоть одного слова, в котором бы чувствовалось раскаяние за поведение в трудные для меня дни. Нет же… Я ходил мрачнее тучи.
А ночью меня разбудил тихий плач жены.
– Даша, что с тобой? – испугался я.
– Захар, родной, ведь тебя могли убить.
Не знаю почему, но я рассмеялся. Хотя смешного во всей этой истории было мало. Больше поучительного. Мне был преподан урок на всю будущую жизнь. И еще: я лучше понял гуманную сущность презумпции невиновности. Что это означает, вы, наверное, уже поняли. Но на всякий случай приведу место из своего студенческого конспекта: «Презумпция невиновности означает, что гражданин считается невиновным до вынесения судом обвинительного приговора». Мне кажется, что этот принцип должен действовать не только в том случае, когда человека обвиняют в совершении преступления… И помнить о нем нужно всегда. И всем. Но особенно тем, кто стоит на страже Закона.