Выбрать главу

В поле голодно стало — вот она и пришла в избу. Это понятно.

Но почему она мёртвая?

Рассмотрели — череп у неё прогрызен, и мозг выеден. Кто это сделал? Какой хищник мог протиснуться сквозь частую проволоку живоловки, такую частую, что даже мыши сквозь неё не пролезть?

Вечером сынишка опять насторожил живоловку. И мы легли спать. Я скоро заснул, а он, оказывается, не спал — караулил. Ночь была лунная.

— И вот, — рассказал он утром, — когда все заснули и всё затихло, из-под пола вылезла большая мышь. Она села на задние лапки, пошевелила усами и потом сразу побежала к, мышеловке. Вошла в неё и дёрг за приманку!

На полу белый свет из окна — мне всё видно.

Трык! — дверца захлопнулась, воровка попалась. Со страху она забилась в уголок и больше не трогала приманки. Я всё не сплю: смотрю, что дальше будет.

Вдруг катится к мышеловке мышарик.

— Кто? — перебил я сынишку.

— Мышарик. Ну, знаешь, я такой придумал — девочек пугать.

— Ничего не знаю, — сказал я. — Какой такой «мышарик»? Как так пугать?

— Ну, такой шарик, блестящий. От детского бильярда, знаешь? Я попросил маму, она мне зашила его в серенькую тряпочку. А сзади хвостик тряпичный. Покатишь по полу, — он, совсем как мышка, бежит. Только хвостик по полу шлёпает. Да всё равно девочки боятся: думают, настоящий, да ещё какой-нибудь очень страшный, кусачий.

— Так это ты свой мышарик к мышеловке покатил?

— Совсем не я. Какой ты непонятный! Живой мышарик. Он сам.

— Бежит и хвостом по полу шлёпает?

— Нет, у этого хвостик не шлёпал.

— Гм… Ну, дальше?

— Ну, он к мышеловке. Вытянулся тоненькой колбаской и скользнул между двух проволок. Вот мышь испугалась! Бегает по мышеловке. А мышарик прыг! — прямо ей на спину. Мышь и упала мёртвая.

Мышарик посидел-посидел у неё на голове. Потом скатился — и к приманке. Приманку съел, ещё рыльце поднял и марш из мышеловки. Под твою кровать закатился.

— Стой, — опять перебил я сынишку. — А рыльце у него какое, видел?

— Видел. Длинноносенькое, хоботком. Только не такой хобот, как у слона, а востренький.

— А! — сказал я. — Тогда всё понимаю. Это землерой. Самый крошечный зверь, сродни кроту и ежу. Он жуков ест и вот даже с крупной мышью справляется. Он и в избу к нам за мышами пришёл.

— Это он в лесу землерой, — сказал сынишка. — А в избе земли нет. Я так и буду его звать — мышарик.

— Ну что ж, зови.

* * *

Что это за черный ремешок на спине?

Мыши — небольшие грызуны, их легко узнать по длинному хвосту. Разные виды мышей различаются окраской. У домовых мышей спинка серенькая, на животе волосы серо-жёлтые. Лесная мышь с однотонной рыжеватой спиной и белым брюшком. Полевая мышь отличается чёрной продольной полоской на спине, похожей на ремешок.

Почему мышь сидит на задних лапках?

Мыши питаются в основном разными семенами. Лесные мыши любят орехи: прогрызают скорлупу и выедают мякоть. Ест свою пищу зверёк очень аккуратно: садится на задние лапки, берёт семечко в передние и быстро-быстро обгрызает его со всех сторон. Закончив есть, мышка усердно умывает мордочку передними лапками, шевеля при этом длинными усами.

Почему современные люди мышей боятся?

Люди унаследовали от своих примитивных предков много разных страхов. Если перечислять всё то, чего те боялись, бродя днём по африканским саваннам, а ночью прячась в пещерах, пальцев рук не хватит. Поэтому многие люди боятся ночной тьмы и животных, активных ночью, — сов, летучих мышей. Дома им внушают страх непонятные шорохи и издающие их безобидные мышки: возникают сказки о «домовых».

Кто это такой землерой, землеройка?

Землеройки — крохотные длиннохвостые зверьки тёмно-бурого цвета. Самые мелкие из них весят всего 4–5 г. Они живут в подземных норках, которые роют кроты и мыши. Питаются червями, жуками, отыскивая добычу с помощью очень чутьистого носа. За сутки может съесть столько же, сколько весит сама.

Плавунчик

Преудивительная у нас водится птичка. Называется — плавунчик.

Где бы вы ни жили летом — на Волге, на Кавказе или в жарких степях Казахстана, под Ленинградом, под Москвой или на Камчатке, — всюду вы можете этих птичек встретить. И всегда неожиданно. А назавтра придёте туда, где их видели, — их уж нет.