— Что, что? — покопавшись в левом полушарии мозга, Роберт набросился на правое и, не найдя там ничего путного, продолжил: — Скажу вам прямо: мне не нравятся девушки лёгкого поведения. Лёгкость отношений напрямую влияют на толщину кошелька. В прошлом веке, тогда я был на двадцать килограмм моложе, от лёгкого флирта я чуть не стал банкротом.
— Да! Я с лёгкостью люблю мужчин, а также кошек и приключения. Вы, жалкий скупердяй! Свой статус вы определяете наличием денежного мешка. Я богата и могу вам бросить это в лицо. — Голос Лауры дрожал. — Скажите, сколько он вам должен?!
— Я понял, куда вы клоните. — Роберт цинично сплюнул. — Он «ноль» и себе уже не принадлежит.
— Отпустите его! — закричала Лаура.
— Как бы ни так! — закричал Роберт.
От удовольствия лифт заходил ходуном.
— У–у–у, жмот!
— Потаскуха!
— Что ты сказал?!
Лаура набросилась на Роберта, но вместо пощёчин, цапанья лица и угрызения совести, принялась его щекотать. Роберт ожидал чего угодно, только ни это. Он попутался закрыться Игорем, но умелая Лаура запустила руки туда, куда нужно. Она мяла его, словно пластилин. Он извивался, как змея и корчил рожи. В конце концов, обмяк и испортил воздух, а из его перекошенного рта забулькал глупый истерический смех. Чем больше Роберт хохотал, тем больше его лицо покрывалось смертоносными пятнами.
Лифт готов был пережить любую драму, но что касается комедии, то он, как все лифты–молчуны, её не переваривал. Как только смех обозначил своё присутствие; лифт выплюнул (молча) присутствующих вон.
Малокровие
Луара выскочила первая и оказалась в объятии человека в белом халате. Игорь вышел следом. Он как мог, поддерживал Роберта.
— В чём дело?! — пытаясь вырваться, взвизгнула Лаура.
— Лаура, это же я…
— Капитан?!
— Да это я. — Капитан расплылся в улыбке. — Вот, попросили помочь. — Он указал на внушительный самолет Международного Красного Креста. — Перед вылетом они решили перераспределить гуманитарную помощь.
— М–м–м… — застонал Роберт.
— Как долго вы ехали? — меняя тембр и переводя взгляд на Роберта, спросил капитан. — Что это с ним? Он белее мела…
— Мы проехали ровно десять этажей, — ответил Игорь. — А у него — малокровие.
— Помогите, — заскулил Роберт. — Я, кажется, умираю…
Роберта трясло. От его, белого как снег лица, веяло холодком.
— Я сейчас, — сказал капитан.
— Что ты собираешься делать? — спросила Лаура.
— Помочь…
— Помочь?! Этому наглецу! — фыркнула Лаура. — Лучше помоги Игорю.
— С какой стати я буду ему помогать? Он что болен?
— Да.
— Чем?
— Он влюблен в меня…
Румяное лицо капитана побледнело. Он уже хотел махнуть рукой и уйти, но его остановили. Пространство между капитаном и Лаурой заполнила тучная врачиха.
— Капитан, что здесь происходит? — вибрируя тройным подбородком, спросила она.
— Ему нужна помощь.
— Сделайте мне переливание крови. — Заскулил Роберт. — У меня малокровие.
— С удовольствием, но у меня в резерве мало донорской крови, на вас не хватит.
— Возьмите у него, — Роберт указал на Игоря. — Он мой персональный донор.
— С удовольствием, но у меня отсутствует очищающий кровяной фильтр. Могу перелить только напрямую. Для вас это не будет хорошо, так как все его проблемы перетекут к вам.
— Я согласен… — теряя реальность, выдохнул Роберт.
Врачиха достала свисток и, глотнув изрядную порцию воздуха, свистнула. Примчались с носилками санитары и, недолго думая, выполнили погрузку: Роберта положили внизу, Игоря сверху. При движении бутерброд из человеческих тел подпрыгивал, вызывая у встречающего персонала блудливые мысли.
Капитан и Лаура остались наедине.
— Луара, ты мне нравишься…
— Я знаю…
Эпилог
Самолёт приземлился вовремя — минута в минуту. Из всех встречающих Лаура оказалась самая непоколебимая. Стоя на посадочной полосе одна, она испытала на себе все домогательства проливного дождя. Дождь лил на неё и сверху и сбоку, и спереди и сзади, даже пробовал замочить снизу. Она держалась стойко, будто оловянный солдатик. Цветы в её руках промокли, и из красивого букета вырос ещё один, менее красивый, а из последнего — совсем не красивый.
«Как раз на троих», — подумала она.
Подали трап, и первым из самолёта вышел Роберт.
— Привет Лаура, ну как я, ничего? — спросил он.