Сененский от изумления замер. Он уже прицелился из бандолета, но тут второй волк поднял голову – это он вынюхал и даже увидел человека. Зверь протяжно заворчал, а потом медленно направился в сторону Сененского.
Януш не знал, что и делать. Он заметил, что первый волк удаляется от лошади, таща с собой кровавый кусок человечины. А второй шел в его сторону… Куда стрелять… Кого спасать – себя или те проклятые десять тысяч злотых?! Первый волк перехватил голову покрепче, тряхнул мордой. Януш крикнул и выпалил в его сторону. Огромный зверь завыл. Мощные челюсти сомкнулись в воздухе, после чего хищник положил разбитую пулей башку на передних лапах и свалился рядом с головой Лагодовского.
Второй волк метнулся в воздухе. С разгону он наскочил на Януша, сбил его с ног, свалил на землю. В самый последний момент шляхтичу удалось закрыть лицо рукавом жупана. Волчьи клыки в одно мгновение прогрызли сукно, дергающаяся боль сотрясла всеми его чувствами. Мощные челюсти сомкнулись перед лицом, волк бешено заворчал, сильные когти начали рвать грудь Сененского. А потом прогремел гром. Шляхтич замер, когда прямо в лицо ему хлестнула горячая волчья кровь. Громадное чудовище застыло на месте. Януш с отвращением сбросил с себя его тело, а после того увидел над собой бледное лицо Евки и пистоль, зажатый в ее руке…
- До Красичина еще пара миль, - сообщил Сененский. – Если все хорошо пойдет, до до заката успеем.
- Я надеюсь на то, что пан староста деньги нам сразу заплатит, - сказал Жмогус.
- Обязан. Красицкий свиреп к инфамисам, но слово свое всегда держит. Как пообещат, что с тебя шкуру слупит, то через пару недель ее можно и на солнышко вывешивать. А более всего терпеть не может Стадницких Дьяволят.
- А вы уже придумали, что сделаете с деньгами?
- Я… - начал размышлять вслух Гонсёровский, - куплю с половину какой-нибудь колёкации66 и пущу в аренду.
- А я, - буркнул Жмогус, - найму себе товарищей и пойду в… гусары.
- В гусары! Ты, жмудин? Да чтоб меня об землю приложило! Будешь паном-товарищем!
- А как же!
- Погодите, перед нами мост.
Они выехали на берег небольшой, зато широко разлившейся речки. Вода, стекающая с гор и поднявшаяся после весеннего таяния снегов, бешено шумела на камнях. Зато через реку был переброшен длинный деревянный мост. Сененский въехал первым, за ним Жмогус с Гонсёровским. Евка замялась. Она придержала коня, поправила шапку на голове, прикрыла глаза ладонью.
- Кровь вижу, кровь, кровь… Пан Сененский… Не получишь ты денег…
На другой конец моста из леса выехало несколько всадников. Пан Януш приостановился и наморщил кожу на лбу, глянув на незнакомцев. Перед собой он увидел неподвижные, как будто бы выцветшие лица…Заметил их спокойные, издевающиеся над ним глаза, рваные жупаны, потрепанные колпаки или лисьи шапки. Оружие и конские сбруи в сиянии солнца… На боках у всех были черные сабли. А среди всадников был высокий, худой шляхтич с головой, обвязанной бинтами. Раненый хитро и насмешливо усмехнулся. Он выехал немного вперед, и тогда Сененский узнал его. То был Людвик Понятовский.
- Пан Сененский, а задержись-ка, мил'с'дарь! - воскликнул полковник. – Что, не ожидал?
- И чего мил'с'дарь желает?
- Ты прекрасно знаешь, что мне нужно! Отдай голову и сложи оружие. Это я убил Лагодовского, так что награда принадлежит мне. Или ты со мной не согласен, пан Сененский?
Януш оглянулся назад. На берегу реки стояло несколько гайдуков. Все они держали ружья, нацеленные в сторону моста. Сененский выругался. Они были в ловушке.
- Сложи оружие, пан Сененский! – крикнул Понятовский – В тебя десять стволов целятся!
Ян опустил голову. А потом протянул руку к вьюкам, в которых лежала голова Лагодовского, вытащил ее за волосы и вытянул руку в бок к вспененной, шумящей воде.
- Что же, приказывай стрелять! – весело крикнул он в ответ. – А как убьешь меня, бащки не получишь. Разве что в Гданьск по Сану и Висле за ней поплывешь!
Понятовский громко выругался. И тогда Сененский молнией развернул коня, ударил его шпорами и помчался в сторону сбившихся у моста гайдуков.
- За ними! – взвизгнул Понятовский. – И не стрелять!
Мост загудел под ударами копыт. Гайдуки на другом берегу неуверенно прицелились. Они не знали, следует ли нажимать на спусковые крючки. Набравший скорость конь Сененского налетел на них. Гайдуки завопили, а потом разбежались в стороны, лишь бы не попасть под копыта. И Сененский промчался мимо них, словно дикий татарин, держа в руке отрезанную человеческую голову… Сразу же за ним скакали Жмогус с Гонсёровским, а на самом конце – Евка. Потом оним влетели в лес. За ними раздались крики и выстрелы. Сененский увидел, как Гонсёровский клонится в седле, а потом валится на землю. Судорога рванула сердцем Януша. Гонсёровский был с ним уже издавна… еще со времен службы в лисовчиках…