Мистер Макинтош сразу же после того Заседания запретил сыну появляться в их доме и даже звонить по видеофону. Лэйси ужасно не понравилось его решение, но он был непреклонен. Единственной уступкой, на которую он все-таки пошел ради Лэйси, стало позволение ей навещать их семейку в День Дружбы. Она все-таки женщина и не может без своих этих ласк… Мистер Макинтош считал, что одного дня в году ей вполне достаточно… но, теперь было видно, что, наверно, он ошибался.
— Бедная, бедная Лэйси!.. Тебя мне не жалко совсем, — сказал он мальчику на снимке, — но она тебя все еще любит, хотя ты и не заслужил ничем. Бедная моя, любить такого сына…
Он посмотрел еще раз на содержание ее шкатулки, посмотрел на уже порванную им давным-давно фотографию, которую она каким-то образом сумела собрать опять — с удивительным тщанием и старательностью — мистер Макинтош и не думал, что увидит ее снова.
Конечно, он может уничтожить все содержимое шкатулки, но это ничем ей не поможет — он все равно не сможет уничтожить ее бесполезную и вызывающую лишь жалость любовь к сыну.
— Лучше бы ты всегда таким оставался и никогда не вырастал, — вздохнул мистер Макинтош, глядя на детское личико Элроя, положил все фотографии обратно и закрыл крышку.
Затем он встал, прошел на кухню, принял успокоительное и вернулся в темную гостиную. Там он сел на диван и стал ожидать, когда успокоительное подействует, прислушиваясь к мерному шороху занавесок на ветру — он завесил ими окна, чтобы солнечный свет не бил в глаза.
— Лучше бы он вообще не появлялся на свет, так было бы гораздо лучше, — мистер Макинтош поглядел в сторону кресла. — Лучше бы у меня вообще не было сына. Нет сына — нет проблем.
Успокоительное начинало понемногу действовать.
Мистер Макинтош подумал, что так оно всегда и было — и есть сейчас. Очень странно, что ему вдруг вспомнилось все это… он давно не вспоминал о нем и больше никогда не вспомнит снова, забудет, так что он пропадет для него навсегда, как будто его и не было никогда. Ему совершенно не стоит переживать по поводу той отвратительной свадьбы сына, потому что у него нет сына. Нет сына — нет проблем.
Лэйси сейчас в гостях у своих друзей, но они никак не связаны с мистером Макинтошем — поэтому он решил остаться дома и не мешать им.
А тот человек, который сейчас занимает должность первого заместителя Президента, не имеет к мистеру Макинтошу никакого отношения. Что у них может быть общего? Они никак не связаны друг с другом. Случайное совпадение фамилий, всего-то. Он так и говорит всегда всем своим знакомым. И давно уже называет его, если требуется, первым замом и только так. По фамилии его не стоит называть, чтобы не было путаницы, а по имени — это было бы очень странно действительно, потому что никто не называет посторонних людей по имени.
Мистер Макинтош собрался подняться в свой кабинет и тут только вспомнил, что так и не поднял лист бумаги, который уронил. Он посмотрел в сторону кресла, где осталась шкатулка, и решил, что никуда этот лист не денется и что он поднимет его как-нибудь потом.
Нет сына — нет проблем.
***
— Доброе утро, дорогая!
— Доброе, дорогой!
— Ты поздно вчера вернулась? Я не помню, как ты пришла…
— Да, милый. Ты уже спал, я решила тебя не будить… ах, дорогой, мне там так понравилось! Так не хотелось уезжать! Еще хотя бы денечек… такая она пусечка!
— Кто?
— Их маленькая! Пусечка-распусечка! Ножками топ-топ, глазками хлоп-хлоп! Какие у нее глазки, дорогой! Голубенькие! А волосики мягонькие, коричневые слегка, они говорят, темно русые. И, знаешь, прямо так здорово вьются — сильнее, чем у папы, но до кудряшек мамы далеко… послушные такие волосики! Я ее глажу по волосикам, а она мне: «Бабушка, останься! Не уезжай, баааабушка!»
— Ну и осталась бы, коли такие они хорошие…
— Я знаю — ты не отпустишь, даже если захочу. А я и не хочу, дорогой, ты сам знаешь, я тебя одного не оставлю.
— Оставила же.
— На два дня всего — и то вся извелась, как ты там. И зря разве? Посмотри на себя! Совсем плохо выглядишь! Ты, наверно, все два дня в доме просидел и не ел ничего… Ллойд, Ллойд, ну что же ты делаешь? — она укоризненно покачала головой и поставила перед ним тарелку с кашей. — Сколько прошло лет с тех пор, как ты последний раз разговаривал с Элроем? Ты ведь даже ни разу не видел их маленькую…
— Какое мне дело до ребенка первого зама? — буркнул мистер Макинтош.
Миссис Макинтош всплеснула руками:
— Опять за свое! Первый зам, первый зам!.. Она твоя внучка!