— Разумеется, нет.
— Роз всегда говорила, что в нашем доме она чувствует себя в полной безопасности. Хороший район, и все такое, а что она скажет теперь? Конечно, это все ерунда, со временем она будет говорить то же самое, но я понимаю, о чем она толкует.
— Это же вторжение в личную жизнь.
— Именно так. Незнакомцы на территории, принадлежащей только ей. Незнакомцы ходят по ее дому, пачкают ее ковры, роются в ее вещах, суют нос в ее секреты. Вторжение в личную жизнь, именно так это и называется. И ради чего, скажи на милость?
— Им еще повезет, если они получат по десять центов на каждый доллар.
— Это точно. Если они выручат за все две тысячи долларов, им крупно повезет, а ведь они испортили нам день, причинили нам массу хлопот, и я не знаю, во сколько мне обойдутся уборка и покупка вещей взамен украденных. Залезать в дома чужих людей ради такой мелочевки… а если бы мы были дома?
— Наверное, они предварительно убедились, что вас нет.
— Сомневаюсь. Скорее всего, их выбор пал на наш дом случайно.
Мы продолжали обсасывать эту тему, и когда подъехали к воротам, я уже совсем успокоился. Разговоры снимают напряжение, а говорить с Питом — одно удовольствие.
Он остановил фургон, я вылез из кабины, отомкнул замок, распутал цепь, открыл ворота. Закрыл и запер, как только их миновал Пит. Влез в кабину, и через широкий двор мы поехали к складу.
— С ключом никаких проблем не возникло, Эдди?
— Нет.
— Это хорошо. А как они попали в ваш дом, вышибли дверь?
— Да нет, выломали замок.
— Похоже, какие-то недотепы.
— Да, именно недотепы.
Он развернул фургон, задом подъехал погрузочной платформе. Я вновь вылез из кабины, открыл задние дверцы, и тут же автоматические ворота склада откатились в сторону. Если б за ними стояли вооруженные охранники, они бы превратили меня в решето. Но, разумеется, за ними никого не было, а через пару секунд из двери, что находилась в дюжине ярдов по нашу левую руку, вышел ночной сторож. Помахал нам рукой, потом поднес ко рту бутылку, которую держал в бумажном пакете.
Пит спрыгнул на землю, вдвоем мы направились к старику.
— Решил вот открыть вам ворота. Компанию не составите?
И предложил нам бумажный пакет. Мы оба отказались, а сторож вновь приложился к бутылке.
— Вы, парни, обойдетесь со мной по-хорошему, не так ли?
— Не волнуйся, папаша.
— С ключом проблем не возникло?
— От замка на въездных воротах? Никаких.
— Когда будете уезжать, вы порвете цепь, чтобы они не поняли, что замок открывали ключом, так?
— На это уйдет слишком много времени, папаша. Тебя подозревать никто не будет, а если и будет, то доказать они ничего не смогут.
— Они будут задавать мне вопросы, — заверещал он.
— За это тебе платят деньги. И они обязательно спросят, как мы разобрались с замком.
Ему это конечно, не понравилось, но он залил печаль, вновь приложившись к бутылке.
— Наверное, вы знаете, что делаете. Только не связывайте меня слишком уж сильно. И я не знаю насчет кляпа.
— Это тебе решать, папаша.
Он решил, что кляп все-таки не помешает. Пит достал из кабины рулон широкой клейкой ленты, веревку, на какой развешивают белье, и втроем мы прошли на склад. Пока Пит связывал старика, я начал заносить в фургон коробки с цветными телевизорами. Старался устанавливать коробки как можно компактнее, чтобы в кузове их уместилось побольше. Потому что знал, что новые драгоценности, которые придется покупать Роз, обойдутся мне в кругленькую сумму.
Смена обстановки — лучший отдых
Lawrence Block: “As Good as a Rest”, 1986
Перевод: В. А. Вебер
Эндрю говорит, что смысл отпуска — по-иному взглянуть на мир. Перемены ничуть не хуже отдыха, поэтому отпуск нужен для смены обстановки, а не для отдыха. Если ты хочешь отдохнуть, достаточно не открывать почтовый ящик, отключить телефон и остаться дома. Это и есть настоящий отдых, в сравнении с путешествием по Европе. Сидеть перед телевизором, положив ноги на стол, — это отдых, взбираться по сорока двум тысячам ступеней на вершину Нотр-Дам — тяжелая работа.
Если мы не шагали по улицам и не поднимались по лестницам, то осматривали музеи. Для меня это обычное дело, а вот Эндрю просто меня поразил. Бостонский музей изящных искусств один из лучших в стране, но Эндрю не затащишь на аркане. А в Париже он пошел в Лувр, и в музей Родена, и в тот маленький музей в Шестнадцатом округе, который славится потрясающей коллекцией Моне. То же повторилось и в Лондоне, и в Амстердаме. К тому времени, когда мы добрались до Мадрида, музеи уже встали у меня поперек горла. Я знала, что не посетить Прадо — смертный грех, но ничего не смогла с собой поделать, поэтому мы с Гарри гуляли по городу, пока мой муж водил Сью по залам Эль Греко, Гойи, Веласкеса.