Были у Олега варяги и словене и прочие, прозывавшиеся русью.
Этот Олег начал города ставить и установил дани словенам, и кривичам, и мери; установил и варягам давать дань от Новгорода триста гривен в лето, мира ради, что и давали варягам до смерти Ярослава.
В лето 6391 (883). Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал с них дань по черной кунице.
В лето 6392 (884). Пошел Олег на северян и победил северян, и возложил на них дань легкую - и не дал им платить дань хазарам, говоря:
- Я их противник, и вам ни к чему им платить.
В лето 6393 (885). Послал Олег к радимичам, спрашивая:
- Кому даете дань? Они же ответили:
- Хазарам.
И сказал им Олег:
- Не давайте хазарам, но платите мне.
И дали Олегу по щелягу, как раньше хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал.
И повесил Олег щит свой на врата Царьграда
В лето 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же он с собою множество варягов, и словен, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов - всех их называют греки «Великая Скифь». И с этими со всеми пошел Олег на конях и на кораблях; и было кораблей числом две тысячи. И пришел к Царьграду. Греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег и начал воевать. И много убийства сделал около города, и разбил много палат, и церкви пожег. А тех, кого брали в плен, одних иссекали, других же мучили, иных расстреливали, а иных в море бросали. И много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги.
И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на них корабли. И так как был попутный ветер с поля, то подняли они паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав послов к Олегу:
- Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь.
И остановил Олег воинов, и вынесли ему греки яства и вино, но не принял Олег вина, ибо было оно отравлено. Испугались греки и сказали:
- Это не Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас от бога.
И приказал Олег грекам дать дани на две тысячи кораблей, по двенадцати гривен на человека, а было в каждом корабле по сорок мужей; а потом дать дани для русских городов: прежде всего для Киева, а затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов, ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу.
И согласились на это греки, и начали они просить мира, чтобы не воевал Греческой земли. И обещали греческие цари уплачивать дань. И давали друг другу присягу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили к клятве по закону русскому, и клялись те оружием своим и Перуном, богом своим, и Белесом, богом скота, и утвердили мир.
И сказал Олег:
- Сшейте для руси паруса из паволок, а словенам - полотняные.
И было так. И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда, показуя победу, и пошел от греков. И подняла русь паруса из паволок, а словене - полотняные, и разодрал их ветер. И сказали словене:
- Возьмем свои холщовые паруса, не дали словенам парусов из паволок.
И пришел Олег в Киев, неся золото, и паволоки, и плоды, и вино, и всякое узорочье. И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещенными.
И вспомнил Олег коня своего
В лето 6420 (912). И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить и уже не садился на него. Ибо когда-то спрашивал он волхвов и кудесников:
- От чего мне умереть?
И сказал ему кудесник один:
- Княже! Коня любишь и ездишь на нем, - от него тебе и умереть! И запали слова эти в душу Олегу, и сказал он:
- Никогда не сяду на него и не увижу его больше.
И повелел кормить коня и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока ходил на греков.
Когда прошло четыре лета, на пятое, пришел Олег от Царьграда в Киев и вспомнил своего коня, от которого когда-то волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшего конюха и сказал:
- Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь? Он же ответил:
- Уже умер!
Олег засмеялся и укорил того кудесника, сказав:
- Неправду говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив. И повелел оседлать себе коня:
- Да увижу кости его.
И приехал на место, где лежали его кости голые и череп голый, слез с коня и, посмеявшись, сказал:
- От сего ли черепа смерть мне принять?