– Управление приняла, маршрут построен…
Кчан: Я давно его не видела. Мы расстались несколько месяцев назад. Он бросил университет и уехал в Шанхай. Говорят, на работе у него не ладилось. Я звонила ему в тот самый день, но разговора не вышло, он был весь на нервах. Я не знаю, почему он твердит мое имя…
Владелец автопарка: Хонг не был лучшим. Он часто опаздывал, пропускал заказы, мало с кем общался. Я пытался его подстегивать. Он даже на замену машины стоял последним в списке, и, похоже, его это не заботило. Жаль, что все так вышло…
Дэн: Нет, он не был моим другом. Он был странным типом, рассказывал про свои чудачества, что назвал навигатор именем девушки и разговаривал с ней. С ним было прикольно попить пива, но домой я его не позвал бы.
Владелец PYL: Он просто безумец, убийца и игроман. Кинул нас на деньги, теперь это… Мне нечего вам сказать. Мой человек погиб, поэтому пусть суд решит его участь.
Полицейский: Мы нашли его. Он все говорил про свою девушку, что это она его подставила. Это не подтвердилось. Боюсь, он безумен.
Медэксперт: Сложно делать выводы сейчас. В его медпрофиле упоминается лудомания. Но в данном происшествии мы имеем дело с признаками шизофрении, я объявлю свое заключение на заседании суда.
Пора валить!
«Да, отсюда точно пора валить!» – размышлял я, сидя в кабинете агронома за большим столом, составленным из нескольких школьных парт и накрытых большим листом ДСП. На импровизированном и не слишком устойчивом столе лежал мой журнал для записей, смартфон и целая россыпь семян пшеницы. Я занимался подсчетом массы тысячи зерен. Это была самая скучная работа на ферме, но другой для меня не было. Я старательно передвигал семена из одной кучки в другую и не переставая шевелил губами, ведя счет в уме.
Работа заключалась в том, чтобы отсчитать два раза по пятьсот этих мелких зерен, а потом взвесить. Если вес двух кучек не сильно отличался, то это вполне можно было считать удачей. Если же разница между двумя взвешиваниями была слишком большой, то мне приходилось отсчитывать еще пятьсот штук и после этого выводить среднее значение. На первый взгляд, работа была несложной, но для меня она была настоящей пыткой. За день нужно было перебрать не одну тысячу семян и даже не две, и не три, а многие тысячи из образцов пшеницы, которые в аккуратных холщовых мешочках были разложены по всему кабинету. И если спокойному и флегматичному агроному, казалось, даже нравилась эта монотонная и унылая работа, то мне с моим неусидчивым характером было невыносимо даже видеть эти злосчастные семена. Тут еще смартфон постоянно отвлекал от работы: новости, обновления, сообщения, приглашения…
Я зевнул и по привычке взглянул на смартфон: 16:05 высветилось на экране. Одним пальцем я пролистал новые сообщения, продолжая монотонный отсчет семян другой рукой и проговаривая в уме цифры 354, 355, 356… Подушечка пальца, которым я передвигал по столу семена, огрубела, я чувствовал физическую боль от прикосновения очередного зернышка. Пробовал передвигать семена палочкой, линейкой и ручкой, но все равно рука, да и все тело, уставало от этой кропотливой и ненавистной работы. За окном светило солнце и хотелось свалить отсюда.
Распахнулась дверь, я поднял голову, не останавливая привычного движения пальца по столу. В кабинет вошел агроном, в руках у него была новая партия запыленных холщовых мешочков. Увидев их, я чуть не прослезился. «Мало мне тех, что лежат в кабинете, так он еще новые под конец рабочего дня притащил», – подумал я. В этот момент за спиной агронома показалась голова незнакомого человека, он как будто кого-то искал. Понимая, что ошибся кабинетом, незнакомец быстро исчез в неосвещенном узком коридоре нашей конторы. Агроном даже не заметил появления гостя.
– Чего так жалобно смотришь? – спросил агроном, раскладывая мешочки и проверяя этикетки на них. – Проверишь эти и на сегодня свободен, – не дождавшись моего ответа, буркнул агроном себе под нос.
Я догадался: как обычно, сегодня придется задержаться на работе. До конца рабочего дня оставалось всего два часа и, разумеется, я не успею все это пересчитать. От этих раздумий на меня навалилась тоска.
Заметив мое уныние, агроном подошел ближе и похлопал меня по плечу, затем склонившись начал проверять мои каракули в журнале учета.
– Ну что, сегодня без ошибок, все правильно записал? – поинтересовался он.
Я замер в ожидании. Агроном часто был недоволен моей работой из-за ошибок и плохого почерка, а я не понимал, зачем в старую тетрадку ручкой записывать все эти цифры, если их можно надиктовать помощнице в смартфоне, а она потом сводную таблицу составит и средние значения подсчитает. Но как я не пытался упростить себе работу, агроном и слышать не хотел об электронных помощниках и заставлял меня записывать цифры в журнал. Наверное, ни разу в жизни мне не приходилось так много писать ручкой, как этим летом. Агроном был непреклонен, он был человеком «прежнего времени» и не то боялся, не то противился новым технологиям.