Иосиф (в сторону). Что ж делать? Что ему мешает?
Шлойма. Простите меня! Я чувствую, что вам очень нужен мой рассказ! Но, видно, конец мне пришел! Поздно мы с вами встретились!
Иосиф. Этого не может быть! Ты должен все вспомнить! Только оставайся здесь и не беспокойся ни о чем!
Шлойма. Как же мне не беспокоиться? Память у меня всю жизнь была, как стеклышко! И вдруг такое дело! (Пауза.)
Иосиф. Скажи, ты никогда не пробовал разыскать своих детей?
Шлойма. Зачем? Для людей, к которым я захожу на
один вечер, я – межерический цаддик! Но вряд ли кому-то захочется иметь отцом бездомного нищего!
Иосиф. Ты и сам себя считаешь всего лишь бездомным нищим?
Шлойма. Между тем, кто мы на самом деле, и тем, что мы в глазах людей, лежит огромная пропасть. Вы, наверное, знаете это не хуже меня!
Свет гаснет. Затем освещает одного Шлойму.
Шлойма. Надо решаться!.. Больше так тянуть нельзя! (Снимает верхнюю одежду, надевает свой рваный лапсердак и уходит.)
Сцена четырнадцатая
Иосиф стоит у стола. Вбегает слуга.
Слуга (запыхавшись). Все уже обыскали! Нигде не могут его найти! Прикажете послать в погоню?
Иосиф. Нет! (Запирает шкаф, берет в руки папку.) Я сам пойду за ним!
Слуга (испуганно). Вы? Как можно, ваше!..
Иосиф. Никому ни слова! Для всех – я занят в этом кабинете. Если я не вернусь…
Слуга. Как? Как не вернетесь? Вы уходите надолго, без сопровождающих, безо всего?..
Иосиф. Если я не вернусь – все бумаги в этом ящике!
Иосиф идет по дороге, затем, обессиленный, опускается на землю. В этот миг появляется Шлойма.
Иосиф. Это ты? Ты возвращаешься?
Шлойма. Я все вспомнил!
Иосиф. Так говори же! Я не могу больше ждать!
Шлойма. Однажды ночью межерический цаддик поднялся и сказал своему слуге: «Мыкита, запрягай лошадей! Мы едем в Рим!» Вот приезжают они в Рим! Куда направиться еврейскому цаддику, пусть и самому прославленному? Конечно же, в гетто, в дом другого такого же бедного еврея!
Цаддик входит в комнату. Ему кланяются бедно одетые люди. Среди них – маленький мальчик.
Цаддик (к мальчику). Ты ведь знаешь все проходные дворы в этом городе и можешь перелезть через любой забор?
Мальчик. Конечно могу, ребе!
Цаддик. Тогда беги на главную площадь! Ты увидишь, что ворота большого дворца открыты и перед ними стоит стража, но стража тебя не увидит! Ты пойдешь наверх и увидишь зал, в котором собралось множество людей, одетых в красное! Подойди к тому из них, кто будет стоять в самом центре, и скажи: «Приехал цаддик из Межеричей и ждет тебя!»
Группа людей, одетых в красное. В центре стоит Иосиф.
Мальчик. Господин! Цаддик велел сказать, что он ждет вас!
Иосиф. Передай ему, что я приду сегодня вечером! Цаддик. Вечером будет поздно!
Мальчик. Он велит передать, что вечером будет поздно!
Иосиф. Хорошо, я приду через час!
Цаддик. Через час будет поздно!
Мальчик. Господин, и через час будет поздно! Пойдемте скорее, ведь это же сам межерический цаддик!
Иосиф входит и опускается на колени.
Цаддик. Подыми голову, Иосиф! Я хочу видеть твое лицо!
Иосиф. Ребе! Я пришел выслушать свой приговор!
Цаддик. Разве ты мало наказан, Иосиф?
Иосиф. О, никто не знает этого так, как я! Что может быть страшнее для грешной души, чем получить все, к чему она стремилась! Я хотел возвыситься над людьми – вот, я стою выше всех! Я хотел славы – чья же слава сравнится с моей? И при этом я воображал себя праведником – ну что ж, и они считают меня праведником, восхваляют мою святость, становятся передо мной на колени!
Ребе, ты учил меня когда-то, что душа не один раз приходит в этот мир! О, если бы я мог тысячу раз родиться червем, чтобы меня топтали ногами! Это последняя милость, о которой я прошу!
Цаддик. Я пришел сказать тебе, Иосиф, что с этого дня начинается твое возвращение.
Иосиф. Это невозможно, ребе! Было время, когда мне казалось, что весь мир существует только для того, чтобы я стал в нем лучшим из лучших! Но теперь… Если я даже попытаюсь бежать с того места, куда завела меня гордость, это сразу же отзовется на всех, кто связан со мной. Не знаю, скольких я тогда погублю! Но я не стану платить такой ценой даже за спасение собственной души!