– С топливом нормально?
– Под завязку.
– Надо же… – удивился Олев.
Они немного помолчали.
– Я так понимаю, что там, – Хрунов показал пальцем куда-то вверх, – просто не решили, что с Центром делать, махина-то приличная, жалко. Может, потом железнодорожную ветку и подтянут, а пока этот самый пост придумали, чтобы до времени всё под присмотром было. Мне нравиться. Одному, правда, скучновато, а так – нормально… Вдвоём было бы в самый раз… – добавил он, немного помолчав. – А вы где сейчас?
– Третье логистическое управление. Там Стеблов начальником, вы должны помнить.
– Павел Игнатьевич? Конечно, помню.
– Там ещё Эдик Хализов работает, его вы тоже можете помнить.
– Хализов? – Хрунов задумался. – Пожалуй, не очень. Крикливый такой?
– Шумный.
– Может, и помню. И как?
– Работа? Работа как работа, грузы таскаем, "обвязки" по-нашему. Я по высшей категории прохожу, то есть большие "обвязки" таскаю… Какая у "ломовиков" работа, грузи да таскай…
Машина миновала Ближнюю рощу и въехал на территорию бывшего Центра по изучению Джей-канала. Навстречу им с громким лаем выбежала громадная среднеазиатская овчарка. Хрунов подрулил прямо ко входу в главный корпус Центра.
– Вы посидите маленько, – сказал он, открывая дверцу, – кто знает, как Лайма себя поведёт, тут ведь редко кто бывает. Придержу, – однако овчарка, лаявшая до этого, внезапно замолчала и, отбежав в сторону, осталась стоять поодаль. – Ишь ты, ну, ладно, – озадаченно крякнул Хрунов. – Давайте выбираться, даст Бог, если что, перехвачу.
Они вышли из машины. Хрунов, открыв багажник, что-то из него выгружал, время от времени озабоченно поглядывая в сторону всё ещё стоявшей поодаль овчарки.
Олев огляделся. Всё было, как всегда, и он вдруг неожиданно для себя самого спросил:
– Это ничего, если я у вас сегодня переночую?
– Даже хорошо! – Хрунов захлопнул багажник. – Комнаты для отдыха в порядке, как положено, – он поднял с земли два металлических бидона, в которых, судя по всему, возил еду собакам. – Пойдёмте…
Он подождал, пока Олев достанет из машины сумку, они поднялись по ступенькам, Хрунов открыл ключом входную дверь, и они вошли в вестибюль Центра.
– Комнаты наверху, вы помните. Выбирайте любую, я живу в кабинете руководителя, как-никак ИО. – Хрунов усмехнулся, потом спросил: – Может, вы есть хотите?
– У меня еда с собой, – сказал Олев, – Вы не беспокойтесь, я сам…
– Как вам удобнее… Понесу на камбуз, – Хрунов приподнял бидоны. – Если что, звоните.
– Хорошо.
Олев поднялся на верхний этаж, где находились так называемые комнаты отдыха пилотов.
На самом деле каждая "комната" была небольшим, но уютным номером с санузлом и даже кухонькой с электрической печкой, микроволновкой и кофе-машиной. Всего таких номеров было двадцать по обе стороны длинного коридора. Здесь обычно останавливались прикомандированные к Центу специалисты.
Когда в Центре осталась одна группа Фалина, а в Городке – только "пришлые", Зимины, Хрунов и Олев, все они перебрались на жительство сюда, что избавляло от совершенно бессмысленных поездок туда-сюда – к тому времени отказалось, что в Городке уже не было ничего, без чего нельзя было бы обойтись. Руководство переезду не препятствовало и даже одобрило в свете экономии ресурсов, потому что, в связи с сокращением программ, а их оставалось – только фалинская, ресурсов Центру выделяли всё меньше и меньше…
Олев вошёл в тот номер, в котором жил последние месяцы перед отъездом. В окно с раздёрнутыми шторами светило нежаркое предзакатное осеннее солнце. Подойдя к окну, он открыл его и посмотрел сверху на бледно-серые бетонные блины взлётно-посадочных площадок в окружении невысоких ангаров, на диспетчерскую вышку, стоявшую сбоку, на топливный склад на отшибе с отбойным валом, поросшим жухлой, сожженной за летние месяцы травой, на желтеющую вдалеке рощу, которую в Городке так и называли – Дальняя, на блестевшую слева от рощи речку… Он вдруг поймал себя на том, что не может вспомнить название речки. В Городке её так и звали "Речка", потому что в округе других не было, но она имела название на картах, и вот его-то Олев никак не мог вспомнить. Потом вспомнил – "Ужовая", говорили, что когда-то рядом с ней водилось много ужей. "Точно – Ужовая!" – он даже обрадовался.
Всё было, как тогда…
Искушение первое, или Подготовка к исходу (Андрей Олев, пилот-исследователь)
…Лимит топлива Центру тогда уже существенно урезали, и "пришлым" удавалось летать столько, сколько им было нужно, только за счет "левого" горючего, которое негласно привозили время от времени из близлежащих логистических центров за то, что "пришлые" вытаскивали из-под тромбов их грузовые капсулы.