Зависимость
Плен может быть разным. Самое простое — тюрьма или заключение, когда все явно и понятно. Хуже, когда как у меня.
Я как та самая лягушка из истории про готовку на медленном огне: сначала всё было хорошо, а потом оказалась почти мертва. Ведь постепенное ухудшение ситуации почти не заметно.
Голова постоянно болела от мыслей, что все может провалиться, и тогда я снова пройду все круги ада абьюзивных отношений.
Я уже давно не вижусь с семьёй, не хожу на работу, не общаюсь ни с кем, кроме Него. Вся моя жизнь построена вокруг Олега. Утром проснуться пораньше, привести себя в порядок, приготовить завтрак. И не просто какую-то кашу в мультиварке, нет, обязательно что-то овощное, что-то мясное, каша на воде, бутерброд или пирог (можно заменить на сырники, драники, пиццу, запеканку, в крайнем случае калорийный салат и яйцо), а ещё кофе в турке с половиной ложки сахара. Горячий. И ни разу за две недели не повториться с набором блюд.
Нет, вечером приготовить нельзя: Его бесит запах еды с кухни во время отдыха.
Ежедневная пытка.
При хорошем раскладе меня ждет несколько комплиментов, приятный разговор за кофе, утренняя прогулка. Обязательно будет список дел, какие-то рекомендации.
В худшем — буду виновата, что он проспал — поздно разбудила, кофе или о еда остыли, а ещё я медленно ем и этим мешаю Олегу уйти в кабинет работать. Нет макияжа, растрепаны волосы или домашняя одежда выглядит неряшливо — какого черта он должен видеть такое с утра, ведь, я обязана его радовать своим видом. И не дайте боги сесть за стол в пижаме! Уж лучше голой.
Я перестала спать, сколько хочу, почти перестала есть, потому что пару раз не учла бюджет на продукты... после того скандала я просто боюсь умять что-то лишнее. Все строго дозировано. Чтобы точно хватило.
Одежда стала на мне висеть. Это вызвало очередную бурю негодования у Олега.
Мозг включился, когда он стал меня душить за случайно разбитую тарелку. «Не ты её купила, не тебе её и бить». Я собрала вещи, но из некуда было перевозить. Ушла до вечера с дамской сумочкой.
Он звонил. Много раз. Я не знала, как после такого разговаривать. Мне было страшно.
А потом вернулась на ночь, несколько часов слушала, что я его совсем не уважаю. Примирила постель.
Второй раз мозг заработал, когда получила пощечину за то, что не так ответила на его претензию, что не вызвала такси до дома заранее и нам пришлось ждать машину 15 минут.
Вещи уехали к маме. Остался минимум: две футболки, три пары обуви, два платья и куртка. Хорошо, что было лето.
Я просто не могла от него уйти.
Не было ни денег на дорогу к родителям, ни желания слушать нотации. У друзей была своя жизнь без меня. Никто нигде не ждал. Да и ехать было не на что.
Я его любила. Я жить без него не могла.
И не могу.
Вещи снова собраны. Мозг снова включился, пришло время уходить, пока не слишком поздно.
На этот раз я и выслушала, что слишком худая и у меня проблемы со здоровьем, и что работу я не могу нормальную найти, потому что со мной что-то не так. Конечно, он и его ты должна быть дома к ужину иначе скандал до середины ночи, игнор, обиды, шантаж. С таким я просто должна быть нарасхват у работодателей.
А потом я устроилась и не успела к ужину. Что в итоге? Не могла попасть домой два часа, а когда спросила, какого черта — «вовремя надо приходить». Ещё один вопрос, и я оказалсь, как переодевалась, в белье и с халатом в руках на балконе. Зимой. Босая.
Радовало, что там был коврик.
Через полчаса меня впустили обратно. Нужно было сделать вид, что все в порядке, но я не смогла. И меня вышвырнули, «как пришла» босую и в халате, без телефона, в подъезд.
Потому что буркнула, что он чудовище.
Два месяца я откладывала сдачу с покупок, ходила пешком, а сохраненные деньги прятала в косметичке. Всё, лишь бы найти в себе силы и смочь уйти в следующий скандал. А то, что новая ссора будет, я уже не сомневалась.
Писала работы студентам по знакомству, радуясь, что хоть так быстрее накоплю на билет в другой город.
Время шло, деньги прибавлялись. Я открыла новую карту и складывала всё туда, пряча всё в дырявом кармане сумочки, чтобы Олег даже специально не мог ничего найти.
И вот на годовщину нашей совместной жизни, три года вместе, мы снова поругались. Он психанул и, прекрасно зная, что у меня не может быть денег с собой, уехал домой один. Час пешком — видимо, отличная воспитательная мера.
Я не пошла следом, не бежала.
Позвонила подруге, с которой давно не общалась. Та не ответила. Ночь я провела на вокзале, а утром собрала вещи, убедившись, что Олег точно уехал на встречу.
Часть имущества бросила, чтобы мужчина не сразу понял, что я ушла. Несколько часов или полдня форы дадут мне возможность скрыться. Хотя бы на другом вокзале в уже позабытом родном городе.