Зато его внимание привлекли бурные эмоции, как у тех, кто ехал в соседних секциях. Оттуда донеслось улюлюканье и возбуждённые крики, видимо поддерживающие более сильного участника наблюдаемой гонки.
Мама отвлеклась, с опаской покосившись на дверь. Но та оставалась закрытой. Рриссан и сам невольно расслабился под такой защитой.
Экипаж капсулы не приветствовал шастанье пассажиров по общему коридору во время интервала. Именно так называлось время, в течении которого капсула неслась по тоннелю. Это мешало работе экипажа. К тому же из проходного коридора был доступ в секции обороны и наблюдения. Да и честно говоря, в этом узком проходе, в котором два человека могли разминуться только боком, не было ничего интересного.
Рриссана и всю его семью вполне страивал такой запрет. Общаться с будущими соседями по лагерю они не спешили. Во время поездки им всем было чем заняться. Лекции о мирах, в которых возможно придется жить, прерывались короткими информационно-документальными роликами о местах, по которым капсула проносилась. Давались интересные подробности из приключений первой экспедиции и о трудностях, с которыми сталкивались строители тоннеля. Когда за окном появлялись еще невиданные ранее твари, автоматика переключалась на справку, и интересные случаи столкновения с ними первопроходцев. А ведь еще были игры на троих, заводилами в которых всегда выступала Линша.
Многодневное путешествие для Рриссана оказалось на удивление не скучным. Их даже регулярно и вполне вкусно кормили. Хоть через стенку, из соседней секции доносилось недовольное ворчание по этому поводу. Но Рриссан не понимал, как можно возмущаться полной миской мясного супа, к которой идут и второе блюдо и куча специй, которые еще надо распробовать.
Они с сестрой слушали лекции, с азартом рассматривали пейзажи каждого нового мира, смотрели видеоролики из записей первые экспедиций. А ещё, как только поверили в свою безопасность и что соседи к ним в секцию не проникнут, спали так, как будто отсыпались за всю свою прошлую жизнь.
Проще всего было Линше. В неполные семь лет было легче поверить незнакомым людям в форме. Впрочем, Рринс прекрасно ее понимал. Тот лекарь из рубежников провозился с нею не менее двух часов. Сначала безропотно менял раствор в ванночке, пока кровотечение совсем не прекратилось. Потом долго подбирал какие-то пузырьки с жидкостями, которые должны были ускорить заживление. Рриссан и сам был благодарен ему только за то, что поврежденные кончики волос у сестренки не будут болеть. Кто не испытывал этой боли, тому не понять.
А Линша распространила это свое доверие на всех, кто им встречался. Даже здесь радостно улыбалась, когда в секцию входил кто-то из экипажа. И что удивительно, никто из них ни разу не проигнорировал ее улыбку. И разнообразные шоколадки у сестренки теперь не переводились.
– Давай в задачки? – Это стал традиционный вопрос Линши вместо доброго утра и пока мама приводила себя в порядок в ожидании завтрака.
Рриссан не спорил. К математике он был равнодушен. Но почему бы не порадовать младшую сестренку. Тем более что это было нетрудно.
– Два грызлика столкнулись со стаей курхи. – Послушно начал парень, поднимаясь с кресла. – Первый раздавил тлапами трех тварей из стаи и одну словил зубами. Второй споткнулся и упал, раздавив пятерых. А еще двумя пообедал. Сколько было курхи в стае, если известно, что убежало в три раза больше тварей, чем погибло.
– Ну, это просто. – Отмахнулась Линша. – Три плюс одна плюс пять и плюс две будет равно одиннадцати. Одиннадцать плюс одиннадцать и плюс одиннадцать, всего убежало тридцать три.
– Линша, для чего ты проходила таблицу умножения. – Вмешалась мама. – Надо ею пользоваться.
– Зачем, если тут и так все решается.
– А если бы было девять раз по столько? – Весело предположил Рриссан.
Сестричка забавно нахмурила лобик.
Знакомая служащая вкатила столик с едой.
Пока происходила процедура перемещения тарелок, она с интересом смотрела на чем-то озадаченную девочку. Но та так сосредоточенно думала, что даже начала шевелить губками. В конце концов, радостно заулыбалась.
– Поняла, одиннадцать надо умножить на девять. Всего будет девяносто девять курхи. А если посчитать, сколько всего было в стае, то надо умножить на десять.