«Угу! – коротко ответила бутылка. – Да. Конечно! Не сомневайтесь! Я буду плыть бесстрашно, как плавали вы на своём корабле. Я доплыву до людей, расскажу о беде. Они придут на помощь».
Матрос вложил в бутылку записку, залепил смолой горлышко, чтобы не попала вода. После этого опустил бутылку в море. Волна подхватила её, подкинула, передала другой волне с белым пенным гребнем. Скоро ничего, кроме гремящих волн, не было вокруг зелёной бутылки.
Но она плыла без страха.
Страх ведь проходит, когда знаешь, что только ты – и никто другой! – можешь спасти товарищей.
Как волны бегут друг за другом, так бежало время. И дни были похожи на белые верхушки волн, а тёмные ночи – на пропасти между водяными валами. Может, неделя прошла так, может, больше. Море понемногу успокаивалось. Заблестело солнце. Из далёких глубин поднялись к поверхности воды рыбы. Толпы медуз, выставив на ветер свои прозрачные парусочки, путешествовали по безбрежному царству.
Плыла и бутылка. Ей уже стало казаться, что море потопило все корабли, залило всю землю и есть только она, бутылка, да на голой скале моряки, потерпевшие кораблекрушение. Но где-то далеко земля по-прежнему возвышалась над водой, и где-то плыли корабли.
Однажды в тихую ночь бутылка увидела красную звёздочку и зелёную звёздочку. Две звёздочки, не такие, как все, приближались к ней. Это были сигнальные огни корабля. Как обрадовалась бутылка! Наконец-то она поведает людям о моряках, которым нужна помощь.
Корабль подошёл совсем близко. Бутылка видела его круглые светлые окна, видела матросов, облокотившихся на поручни. А матросы не видели её. Они смотрели на небо, усыпанное созвездиями, как серебряным песком. Если бы крикнуть им: «Угу! Остановитесь!» Но ведь не могла крикнуть бутылка: её горлышко было залеплено смолой.
Тогда она подплыла вплотную к чёрному борту, обросшему ракушками. Стала стучать в него. Только не услышали её: в середине корабля в тысячу раз сильнее стучала машина.
Дни сменялись ночами. Ночи сменялись днями. Дни и ночи были похожи на волны бегущего времени. Бутылка продолжала плавание.
Как-то на рассвете перед ней открылся берег. К утру она была совсем близко от него. Сразу за полосой прибоя, за жёлтым песком, росли пальмы, стояли дома. Из домов к морю шли люди, они были в разноцветных купальных костюмах, на них были лёгкие шляпы с широкими полями, они несли зонтики, пёстрые мячи.
Счастливые люди прыгали в воду, барахтались в ней, вверх летели брызги, в брызгах вспыхивала радуга. Людям было весело, и ни кто не догадывался посмотреть в морскую даль. Только мальчик, строивший башню из сырого песка, вдруг посмотрел в морскую даль.
– Мама! – сказал он. – Я вижу, там плывёт бутылка…
– Какой ты ещё маленький! – улыбнулась женщина и бросила мяч подруге. – Ты всё ещё веришь сказкам о бутылках…
Как хотелось зелёной бутылке крикнуть в эту минуту: «Поверьте мальчику!» Но она не могла крикнуть…
До самого вечера бутылка плыла вдоль берегов. А к ночи подул ветер. Море закачалось, загремело. И ещё на много дней бутылка исчезла в морской пустыне.
Снова приблизилась она к берегу только осенью. Берег был закрыт густым туманом. Над серой зыбью стояла тишина. В этой тишине слышалась песня:
Это девушка на берегу оплакивала отца-моряка и его товарищей.
«Они живы. Только им надо помочь!» – хотела крикнуть бутылка. Но не крикнула. Она ведь не могла крикнуть: её горлышко было залеплено смолой.
«Ах как плохо, что на море туман, – подумала бутылка, – а глаза девушки полны слёз: слёзы тоже мешают смотреть».
Но, может быть, девушка вытерла в эту минуту слёзы, и, может быть, в эту же минуту чуть дунул ветер и чуть рассеялся туман. Только девушка вскрикнула:
– Я вижу бутылку! Так моряки посылают весть о себе…
Она побежала с высокого берега к лодкам, столкнула лодку на воду, поплыла. И подобрала бутылку из воды.
Самый быстрый корабль отправился на помощь матросам. Много людей провожали его. Они собрались на пристани, махали шляпами, платками. И каждый из них думал: как важно смотреть в морскую даль. Штормы и бури будут всегда, и всегда кому-то будет нужна помощь.
Дочь моряка стояла рядом с ними. Она прижимала к груди бутылку и тихо спрашивала:
– Они ведь живы? Они скоро вернутся? И отец обнимет меня?
Бутылка из зелёного стекла отвечала ей: