Вот такой рассказ. Я по просьбе Клавдии Васильевны встретился с ее дочерью. Больше из любопытства, наверно, чем с надеждой помочь Зотовой. Сидели мы с Екатериной в кафе у старой автобусной станции в Тель-Авиве, и выслушал я на этот раз совсем другую, простую историю о тяготах жизни в России, о том, что за год работы в борделе Екатерина накопит немалые средства, а потом вернется в свою Судогду. А там, кто знает, может, и найдет нормальную работу, а возможно, и снова выйдет замуж за хорошего человека. Первый муж Екатерины, отец ее ребенка, «зашибал сильно и ходил на сторону». В Израиле работа у нее, конечно, не сахар, но «мужчины здесь народ деликатный». Так она и сказала – «народ деликатный».
Я что-то стал говорить о горе ее матери, но Катерина только отмахнулась.
– Вы не думайте, – сказала она. – Мамашка моя сюда явилась больше на Венечку своего посмотреть, да на Сашку. У нас с ней сызмала особой любви не получилось…
Клавдия Васильевна позвонила мне перед отъездом – попрощаться. Я испросил разрешения рассказать письменно о драме ее жизни. Она разрешила это сделать, только попросила изменить кое-какие детали в биографии и имена своих близких в Израиле, которым, может быть, будет этот мой рассказ не совсем приятен. «Да и Сашеньке, – как она сказала, – совсем не нужно знать, что его названая сестра на старости лет служит в борделе и не хочет, до времени, возвращаться домой».
Яблоки после грозы
В этой истории документы использованы подлинные.
Только фамилия главного героя изменена…
Дано сие в том, что в метрической книге о родившихся по м. Тальное евреях за 1902 год под номером 174 мужской графы значится следующая запись: 18 декабря 1902 года у Лейзера Яновского из м. Кракинова и жены его Этель ур. Шапиро родился сын, коему дано имя Хаим.
Отец новорожденного владел мельницей, амбарами и большим магазином на первом этаже собственного дома. Погромы начала ХХ века Тальное миновали – там был сильный отряд самообороны. Старший Яновский сохранил нажитое и даже приумножил его, полагая, что делает это с благой целью дать образование детям и вывести их за «черту оседлости» в мир больших возможностей. Торговец хлебом соблюдал обычаи, но в глубине души был убежден, что миром правит не Б-г, а деньги. Лейзеру Яновскому удалось подняться над чесночной местечковой бедностью, и он желал, чтобы его дети отличались от всех остальных детей мира не пейсами и лапсердаком, а уровнем знаний и удачливостью в карьере…
Бедняга совершил обычную ошибку, полагая, что само богатство есть гарантия правильного воспитания потомства. Он не был готов к Великому переделу 1917 года.
Его сын принял переворот с восторгом. Разбогатев, отец Хаима мечтал стать свободным человеком. Сам Хаим решил выполнить ту же задачу, расправившись с богатеями. Спятившее, бегущее время вербовало скороходов, не спрашивая на то их согласия. Сила противостоять безумию большинства – качество редкое. В любом случае за три года большевистского кошмара Хаим без особых проблем избавился от пут «веры Моисеевой» и отцовских «предрассудков».
У.С.С.Р
Действителен по 9 декабря 1921 г.
Уманский уездный уголовный розыск
9 ноября 1920 года.
Мандат дан сей агенту Досовского района судебно-уголовного розыска рабоче-крестьянской милиции тов. Яновскому Хаиму, в том, что он призыву в ряды Красной армии не подлежит и по роду своей службы имеет право ношения всякого рода холодного и огнестрельного оружия, производить обыски и аресты по делам судебно-уголовного характера. Ему обеспечивается бесплатный проезд по железным дорогам, бесплатное пользование телефоном, телеграфом при беспрепятственном входе во все театры, кинематографы и увеселительные места. Он также имеет право требовать перевязочные средства по служебным делам и право свободного хождения по городу и проезд по уезду во всякое время дня и ночи. Военным и гражданским властям надлежит оказывать полное и законное содействие при исполнении им служебных обязанностей.
Его личность и собственная подпись
Яновский Х.
Подписями и приложением
печати удостоверяется.
Начальник уголовного розыска
В. Пилипов
Секретарь
Башинлов
Делопроизводитель
(подпись неразборчива).
Вот она – свобода. «Проклятый царизм» евреев в полицию не брал. Да и не только в этом дело: отец годами отвоевывал «гильдейство», стремясь без помех жить там, где заблагорассудится. А сыну даже проезд предоставили бесплатный. Отец привык платить за все, но и сам требовал, чтобы ему платили. Сын мог посещать «на халяву» «увеселительные места», имея вместо билета «кожан» и маузер на бедре. Как известно, в годы военного коммунизма частная торговля была запрещена, и все тяготы по справедливому распределению народных богатств взял на себя лысый коротышка в Кремле. Страна гибла, но ускоренно двигалась к коммунизму. Из семейных преданий известно, что ускорение нового времени оказалось не по плечу Лейзеру Яновскому. Совсем он отчаялся и опустил руки, предоставив заботу о доме жене.