Рассказы о сталкере Семенове и не только...
Я буду ценить только тех, кто со мной до последнего..
I. Семенов.
- Господи, я так устал!
- Прекрати ныть, нас тут полметро таких уставших.
- Слушай, Семенов, отвали. Дай с Богом пообщаться.
- А вот это уже интересно!
- Ну, что? Что тебе интересно?
- Серьезно, Серый, ты в бога веришь?
- Семенов, сам то ты веришь?
- Иногда верю, а иногда нет.
- Так не бывает. Вера либо есть, либо ее нет, что ты мне голову морочишь.
- Я морочу? Сидим в развалинах как крысы, второй день. Жратва кончается. Жить, может, пару часов осталось. Что, помочь не досуг? Занят он опять, да? Ну, где твой Бог? Где?
- Тут – отвечаю, касаясь груди в области сердца.
Мой товарищ подходит к окну.
- Идут суки!
- Много? – спрашиваю.
- Много, Серый, много. Если молитвы знаешь, молись.
- Не знаю я молитв, Семенов.
- Так и я не знаю, Серый.
- Тогда с Богом.
Голова болит от всего многоголосия звуков: завывания, выстрелы, визг, а потом еще напарник кричит в самое ухо. Отбились. Сколько времени прошло? Час? Может два? Смотрю на часы. Десять минут, всего десять минут ада.
- Вроде отбились. Серый, ты как, живой?
- Вроде живой – отвечаю.
Серега громко смеется и, хотя понимаю, это истерика после боя, все же спрашиваю.
- Семенов, что смешного?
- Серый, прости. Как можно быть «вроде живым». Получается ты сейчас немного мертвый.
- Ты кем до катастрофы был, умник?
Сталкер перестает смеяться и отворачивается.
- Семенов, ты чего?
- Литературным критиком я был. Книги пытался писать – глухо ответил напарник.
- Здорово!
- Серый, ты много книг за последние двадцать лет, прочитал?
Перебираю в памяти последние годы. Много было всего, а вот книжку почитать времени не нашлось.
- Получается ни одной.
- Забудь, книги стали никому не нужны.
Несколько минут сидим в молчании.
- Серега, а ты про что писал? – спросил я.
- Да так, фантастика всякая, в основном про жизнь после ядерной войны.
Стая лютоволков остановилась в недоумении. Вожак, не мог понять, почему «эти» смеются. Сначала был азарт погони, потом несколько безуспешных атак и вот сейчас смех. Вожак смотрел на убитых собратьев, их было много, очень много. От когда-то большой стаи осталось едва ли половина. Надо уводить стаю. Вечно с «двуногими» одни проблемы.
- Они уходят, слышишь, Семенов, уходят.
- Серый, это значит, есть Бог на свете, да?
- Есть, есть. Ты, лучше повтори, про что книги писал? – спросил я смеясь.
- Серый, не начинай, опять смеяться будешь.
- Не, не, давай, рассказывай, про что и как писал, сравним.
Сегодня ты жив и весел, что будет завтра, не знает никто, наш мир не предсказуем, а уж миры писателей фантастов - тем более.
II. Последний друг человека.
Сев на грязный асфальт, я устало произнес:
- Всё, дальше не пойду?
Семенов остановился.
- Что значит «не пойду»? Надо идти.
Я не ответил, с безразличием глядя перед собой.
Семенов плюхнулся рядом и тихо произнес. - Надо идти.
- На меня посмотри, - сказал я. - Больше не могу.
Подняв глаза на Семенова и мрачно ухмыльнувшись, повторил, - Не могу, понимаешь?
- Помнишь, ты рассказывал как рейды водил. Глаза в четыре утра слипались, а уйти никак нельзя, одному «боса» не пройти.
- Ну, ты, сравнил, то игры. Сидишь себе дома у компа, пивко попиваешь да по «клаве» стучишь. Да и когда это было. Ты чего вспомнил?
- Не знаю. Я в них не играл, думал, время только зря убью.
- Ну и правильно, жизнь интереснее.
- У нас ведь тоже вроде рейда сейчас, надо вместе держаться.
- Хитер ты, Серега, - смеясь, сказал я.
- Один даже если и дойду, кто со спины прикроет? Да и ты, если тут останется, сгинешь.
- Семенов, ты зануда.
- Не обзывайся, вставай и пошли подвиг совершать.
Со стороны полуразрушенного дома завыли несколько глоток.
- Блин, - сказал Семенов и вытащил пистолет из кобуры. - Откуда их столько?
- Тут недалеко питомник был. Получается, дошли. Жить все хотят, и не только люди, вот и выходит, выжили наши твари.
- Вот именно твари - озираясь, сказал напарник.
- Мы их такими сделали, Семенов.
Напрягая зрение, всматриваемся в окружающие нас развалины. Мне даже показалось, что различаю подвижные тени среди кучу битого кирпича, хотя, скорее всего, это иллюзия, порожденная нервным ожиданием. Воют - значит, скоро покажутся. Ждем.
- Лично я ничего не делал, понял, ничего.
- А кто про это все писал, - показывая на развалины, крикнул я. - Скажешь, не ты? Я же читал, похоже, у тебя получалось. Скажи, Семенов, ты знал?