Пахло незнакомой собакой, которую он нигде не мог найти. На ночь он залез в один из пустующих одиноких домиков, самый дальний от постели страшного на первый взгляд самца. В их “собачьем общежитии” домики были общими. А если придет песик, чей запах был такой яркий, он поделится.
Первые несколько дней были самыми тяжелыми. Незнакомое помещение, чужие запахи и новые родители, которые, несомненно, любили четверолапых. Мурчика кормили прямо с рук. Давали свежее мясо, которое на старом месте было по большим праздникам. Однажды ночью он, набравшись храбрости, попросился в кровать к большой доброй женщине. Не привык он спать в домиках или на лежаках! В постели было теплее и уютнее.
Новая хозяйка была такая же ласковая, как его бывшая Мамка. С удовольствием носила собачку на руках. Разговаривала с ним. Можно было спать, прижавшись к теплому человеческому телу. Какая это радость и удовольствие! Большой двуногий самец ежедневно выносил Мурчика на прогулку. Они ходили по ухоженным тропинкам среди деревьев, возле воды. Утки вызывали у собачки смутные воспоминания о его невесте. Там, в незнакомом дворе, птицы просто гуляли. Может они знают: где его Мамка? Но, завидев собаку, радостно бегущую им навстречу, птицы улетали, чем вызывали восторг. Такие большие, а его бояться! Гонять уток у песика вошло в привычку.
Именно утки и способствовали самому опасному приключению в его жизни. Однажды, в самом начале прогулки Мурчик беззаботно побежал к берегу пруда. Вдруг сзади раздался истошный вопль большого двуногого. Он никогда не запрещал бегать и собачек незамедлительно повернулся. Как выяснилось, именно резкость спасла жизнь песика. Гигантские когти щелкнули в пустоте, оставив лишь небольшую отметину. Огромная страшная птица зависла над ним, вызывая у маленькой собачке приступ ужаса. От обиды и боли Мурчик заверещал и бросился прочь по тропинке. Он бежал не чувствуя ног. Ничего не видя и не слыша.
Ужас остался позади, а впереди слышался шум машин. Хозяин всегда сажал песика в сумку и дальнейший путь он проделывал именно в ней. Другими словами, собачек просто не знал: куда идти. Большой остался биться с этой огромной птицей. В последствии, он узнал ее имя - “Тетеревятник”. Мурчик видел, как тот запустил в нее его сумку. А он убежал с поля боя! Не порядок. Песик, как бы ему не было страшно, решил вернуться. Через некоторое время, он услышал голос Большого, а потом и увидел его самого. Человек бежал по тропинке и звал собачку по имени. Мурчику было стыдно за свое поведение, и подбежав, он начал извиняться, припадая к земле. Но самцу было не до политеса. Тот схватил собачку. Осмотрел его со всех сторон. Царапка была небольшой и уже не болела. Уф! Посадив ненаглядного питомца в сумку Большой просто присел на скамейку, пытаясь отдышаться. Было понятно, что человек страшно испугался именно из-за него - маленькой и всеми забытой, как ему казалось, собачки.
“Он меня любит” - внезапно осознал Мурчик. - “ Буду и его охранять, как Мамку”. Ранее песик радостно встречал Большого у двери. Теперь их ритуал расширился до поцелуев и тисканья. А что может быть приятнее для него, ревнителя Любви? Мурчик пристрастился залезать в постель к Папке, за дополнительной порцией ласки. Тот не возражал и всегда с удовольствием уделял маленькому другу время.
Дни переходили в недели, недели в месяцы. Жизнь становилась краше и приятнее. Хорошее питание и ежедневные прогулки укрепили не только физическое здоровье. Он перестал плакать. А однажды на прогулке Мурчик сделал свои дела по девичьи, присев на землю, а “по пацански”, как положено уверенному в себе кобельку - подняв заднюю лапу. Большой пришел в неописуемый восторг. Мурчик это четко ощущал. Эка невидаль! Он решил метить свою территорию. Может Мамка его найдет?
Депрессия постепенно уходила. Обретение новой Любви - вот лучшее лекарство от этого страшного заболевания. Новая Мамка, она была такая классная! И добрая до безумия. Она с удовольствием разрешала сидеть у себя на руках - самом желанном и прекрасном для него месте на свете.
Большой тоже оказался приятным двуногим. Не обижался и не наказывал Мурчика ни разу. Песик позволял себе такое, за что обязательно был бы бит на старом месте. Хозяева терпели его “тошнотки” и, словами (откуда они знали, что он понимает человеческий?) старались объяснить: все хорошо, тебя любят и в обиду никто не даст.