Среди астрономов, приехавших в Юрьевен наблюдать редкое небесное явление, был молодой ученый, недавно окончивший Московский университет, — Павел Карлович Штернберг. Он приехал в качестве помощника известного астронома Аристарха Аполлоновича Белопольского. Несмотря на капризную погоду, молодому ученому удалось получить несколько удачных снимков Солнца в момент его затмения. Эти снимки послужили хорошим материалом для выяснения строения солнечной короны.
…Родился Штернберг в городе Орле. Еще в гимназии он стал интересоваться астрономией. Когда Павел перешел в шестой класс, отец подарил ему небольшую зрительную трубу. То-то была радость для впечатлительного мальчика! Эта труба на самодельном штативе была установлена на крыше дома, ставшей излюбленным местом юного астронома. Здесь он познал первые радости наблюдения и красоту своей будущей профессии.
Молодой Штернберг понимал, что одной любви к астрономии мало. Профессия астронома требовала глубоких знаний в области физики и математики, а эти знания можно получить только в университете. Но вот гимназия осталась позади. Абитуриент усиленно готовится для поступления в высшее учебное заведение. И в 1833 году поступает на математическое отделение физико-математического факультета Московского университета.
Новый студент оказался в завидной компании выдающихся ученых: профессором астрономии и директором Московской обсерватории был Ф. А. Бредихин, профессором механики — Ф. А. Слудский, профессором геометрии — В. Я. Цингер. Несколько позднее механику читал сам «отец русской авиации» H. Е. Жуковский, а кафедрой физики ведал профессор А. Г. Столетов, прославленный русский ученый. Да, было у кого поучиться, чему научиться и с кого брать пример.
На лекциях Бредихина первокурсник Штернберг не сводил глаз со своего кумира. Его тянуло в обсерваторию, которая в представлении студента была «святая святых».
О своем первом знакомстве с прославленным астрономом Штенберг рассказывает так:
«Первое мое знакомство с Федором Александровичем состоялось в 1883 году. Я, тогда студент I курса, обратился к нему за разрешением заниматься в обсерватории. Ф. А. остановился на лестнице, по которой бойко сбегал по окончании лекции, несколько удивленно посмотрел на меня и после минутного раздумья сказал, чтобы я приходил на обсерваторию вместе со студентами IV курса. В первое же посещение я был поражен дружеским отношением и простотой обращения Ф. А. со студентами… Студенты очень ценили такое отношение к себе и с благодарностью вспоминали Федора Александровича. Выбравшие специальность астронома — их было весьма немного — получали полную свободу в своих работах. Ф. А. давал инструмент и предоставлял занимающегося самому себе и только издали присматривался к его работам. Он говаривал, что если кто любит науку и обладает способностями, то он преодолеет все встречающиеся затруднения и выберется на дорогу; в противном случае научный пыл у начинающего остынет и он примется за дело, которое ближе подходит к его натуре. Это нежелание насиловать свободу человека и сознание, что искусственными мерами нельзя заставить его приобрести знания, резко сказывались на переходных экзаменах»[27].
Первая работа, которую выполнил Штернберг под руководством Бредихина, заключалась в сравнении инструментов Пулковской и Московской обсерваторий.
Видя ревностное старание студента и высоко оценив его исполнительность, Бредихин поручил ему обработку данных об измерении красного пятна на поверхности Юпитера. Работа была выполнена Штернбергом блестяще, получила лестный отзыв Бредихина, удостоена факультетом золотой медали и напечатана в «Анналах» обсерватории.
Прошло четыре года студенческой жизни. Университет окончен. Стараниями Бредихина выпускник Штернберг остается при университете. Впереди — подготовка к профессорскому званию. Его зачислили сверхштатным ассистентом обсерватории с весьма скудным жалованьем. Не беда, что молодому человеку придется подрабатывать где-то на стороне. Главное — работа по душе. Штернберг был искренне доволен своей судьбой и считал себя счастливейшим человеком в мире.
Прошло еще три года. За это время Бредихин переехал в Пулково. Вместо него директором Московской обсерватории стал Цераский, а его должность штатного астронома-наблюдателя занял Штернберг. Незадолго до знаменательного события молодой ученый сдал магистерский экзамен и был утвержден приват-доцентом. Мечта его сбылась: он стал кадровым работником обсерватории. Теперь Штернберг мог посвятить себя целиком самостоятельной исследовательской работе.