Стр. 309, строки 22–23: «вздел на голову» вместо «вдел на голову».
Стр. 354, строка 13: «прохожим» вместо «прихожим».
Стр. 374, строка 22: «жизнь проходить» вместо «жизнь проходит».
Стр. 381, строка 27: «Вы оправились» вместо «Вы отправились».
Стр. 391, строка 27: «…по мне» вместо «…но мне».
Стр. 413, строка 30: «по своей вине» вместо «по своей воле».
7 ноября 1910 г. старый знакомый Горького, врач и общественный деятель В. Н. Золотницкий (1853–1930) сообщил писателю, что в среде его нижегородских знакомых возникла мысль об издании с благотворительной целью сборника ранних произведений Горького. Говоря об этих произведениях, он писал: «Среди них много прекрасных, художественно написанных, остающихся совсем неизвестными для большинства публики. Нам пришла мысль попросить у Вас позволения собрать и издать их отдельной книжкой <…> А. А. Дробышевский указывал еще на большой Ваш рассказ или повесть „Горемыка Павел“, тоже до сих пор Вами не использованный; между тем, по его мнению, он прекрасно написан и вполне заслуживает, при небольшой обработке, переиздания отдельной книжкой. Этого большого рассказа мы, конечно, не будем у Вас и просить…» (Архив А. М. Горького, КГ-рзн-14-1).
Отвечая Золотницкому, Горький писал:
«…я совершенно позабыл свои старые рассказы, и мне необходимо видеть их для того, чтобы я мог решить вопрос, поставленный Вами. Если Вы и другие, заинтересованные в издании этих рассказов члены общества, поможете мне собрать сии древности вавилонские — буду очень благодарен Вам за помощь.
Хорошо бы также достать и „Горемыку“, если не ошибаюсь — он печатался в 93 году. Попросите С. И. Жукова дать комплект „Волгаря“ того года и отдайте напечатать мой рассказ на машинке, может быть, он окажется более подходящим для цели, преследуемой обществом…» (там же, ПГ-рл-16-27-1).
В письме И. А. Груздеву Горький, говоря о своем сотрудничестве в газете «Волгарь», писал 23 октября 1926 г.: «Там была помещена даже повесть, которую редактор А. А. Дробыш-Дробышевский, человек не умный и сентиментальный, нелепо озаглавил — „Горемыка Павел“». На вопрос Груздева писатель в другой раз ответил: «Названия — моего названия — „Горемыки Павла“ не помню» (Архив ГXI, стр. 98 и 365).
В 1930 г. директор Нижегородского литературного музея им. А. М. Горького А. И. Елисеев в письме от 8 августа сообщал, что он работает над изучением повести «Горемыка Павел», и спрашивал: «Извините любопытство мое, но не мог ли бы я узнать Ваше мнение относительно этой Вашей первой крупной литературной работы и почему она для читателя Ваших произведений остается неизвестной, будучи не переиздаваемой. Только ли ее художественная слабость (а этого отрицать нельзя) послужила причиной Вашего отказа от включения ее в отдельные издания? Если это не затруднит Вас — ответьте» (Архив А. М. Горького, КГ-рзн-1-26-4).
Горький ответил 18 августа 1930 г.: «„Горемыка Павел“ — вещь действительно очень плохая, писал я ее с голода и „наспех“. Затем ее портили в две руки: редактор „Волгаря“ А. А. Дробыш-Дробышевский, человек тупой, самовлюбленный и упрямый, вычеркнул из повести фигуру повара, которая проходила с начала повести до конца, а затем черкал цензор. Включать эту вещь в мои книги — нет смысла» (там же, ПГ-рл-14-9-1).
В Архиве А. М. Горького сохранилась машинопись повести «Горемыка Павел» (ХПГ-7-3), представляющая собой перепечатку из «Волгаря», с надписью на первом листе рукой Золотницкого: «№№ „Волгаря“ за 1894 г.» Первые 22 страницы (всего в машинописи 112 стр.) содержат авторскую правку чернилами и синим карандашом. И машинопись и горьковская правка сделаны по старой орфографии. Получив от Золотницкого машинопись, Горький, видимо, начал работу над ней (по свидетельству специалистов из Архива А. М. Горького, писатель переходит на новую орфографию с весны 1919 г.).
Изменения текста обильны на первых четырех страницах машинописи, в дальнейшем они распределяются неравномерно, но становятся более редкими, некоторые страницы не правились совсем. Последняя поправка сделана на стр. 22. Дальше никаких поправок и пометок в тексте нет.
Характер внесенных изменений дает основание предполагать, что Горького не удовлетворял стиль повести: многоречивая, обстоятельная манера изложения длинными фразами сложной конструкции и ироническая интонация, особенно четко выраженная в авторских отступлениях. Эти отступления содержат неверные и претенциозные рассуждения о жизни и людях. В смягченной форме ирония звучит и в сюжетном повествовании о героях — рассказ о подкинутом ребенке ведется в приподнятом тоне, причем «младенцу Павлу» приписываются переживания, явно несоответствующие его возрасту.
Отличие стиля повести от той формы повествования, которую автор предпочел бы через 15–20 лет, отчетливо выступает в изменении текста на первой странице: два больших начальных абзаца Горький заменил одной фразой, излагающей событие — завязку повести — предельно кратко и четко. На второй странице мы видим тоже большой вычерк — исключено ироническое рассуждение автора.
На следующих страницах правка не столь решительна. Сокращаются подробности, вычеркиваются повторы, лишние предлоги и союзы. Устраняются формулировки, придающие иронический «высокий стиль» повествованию — в частности, выражение «младенец Павел» теряет то первую, то вторую часть свою, а иногда полностью заменяется. В ряде случаев исключаются иностранные слова — «эпический тон», «маневр», наименование рваных пеленок костюмом, уподобление ребенка «истому фаталисту» (см. варианты).
«Горемыкой Павлом» Горький начал ряд своих «романов воспитания» — повествований о формировании человека в общественных условиях того времени. Павел — предшественник Ильи Лунева, Наталья — Веры из романа «Трое». Главный герой повести так же, как Фома Гордеев и Илья Лунев, — человек «темной души», но интересный тем, что он упорно и беззаветно хочет понять, как надо «строить жизнь».
(Стр. 421)
Впервые, с большими цензурными изъятиями, напечатано в «Волжском вестнике» (Казань), 1894, № 163, 29 июня.
В Архиве А. М. Горького хранится вырезанный из газеты текст с авторской правкой чернилами и синим карандашом (ХПГ-42-2-1). Правка, по-видимому, сделана для третьего тома ДЧ2, однако рассказ в это издание не вошел.
Печатается по тексту газетной вырезки, правленной автором, с восстановлением цензурных изъятий.
Рассказ написан, вероятно, в 1893 г.: вместе с «Местью», «Разговором по душе», «Мудрой редькой» он был отправлен автором Н. В. Рейнгардту в редакцию «Волжского вестника». По содержанию он примыкает к этим произведениям (см. выше примечания к произведению «О Чиже…»).
Е. Г. Бушканец разыскал в казанском архиве цензорские гранки рассказа. Цензор А. М. Осипов, просматривая текст перед публикацией в «Волжском вестнике», заменил в первой фразе слова «от голода» словами «от нужды», а также сделал следующие изъятия (выделенное курсивом зачеркнуто цензором):
Стр. 421, строки 16–17: грязной, животно радующейся тому, что с неба так много падает на ее спину солнца.
Стр. 422, строки 5–6: потому что жесток и сух был этот шум.
Стр. 423, строки 5–7: цвета нежные, яркие, возбуждающие радость святого духа жизни и увеличивающие мощь и славу его.
Стр. 424, строка 11: И жажда жизни исчезает. И нет святого подвига.
Стр. 424, строки 14–19: жаждут пристать к чему-либо Как коралловые острова — бесчувственны и сильны эти люди, хотя моллюски создали их, те моллюски, о которых они позабыли в гордыне своей силой. Я хочу обновить жизнь. Я хочу указать зависимость всех от каждого и родство всех со всеми.