6. . . Собрание сочинений. Ред. и комм. И. А. Груздева, тт. I–XXIII. М.—Л., ГИЗ, 1928–1930; тт. I–XXIII, 1930–1931; тт. I–XXVI, изд. второе, дополненное, 1932–1934 (Гр1 и Гр2). В первом томе промежуточного издания 1930–1931 годов сказано: «Настоящее собрание сочинений М. Горького печатается по тексту проредактированного автором берлинского издания 1923 г. с исправлениями по рукописям и предшествующим публикациям». Непосредственного участия в подготовке и выпуске этих изданий автор не принимал. Тем не менее сверить с ними публикуемые тексты было необходимо: редактор изданий И. А. Груздев консультировался с автором.
Произведения, не вошедшие в перечисленные издания, печатаются по текстам прижизненных публикаций, к которым имел отношение автор, а в случае отсутствия таковых — по автографам или авторитетным копиям и посмертным публикациям.
В результате научной сверки принятого за основу текста с другими авторитетными источниками устраняются опечатки и описки, цензорские искажения, редакторские конъектуры и другие нарушения подлинного текста. Исправления очевидных опечаток и описок в примечаниях не оговариваются. Поправки, внесенные в источник, принятый для печати, документированы, рассмотрены и утверждены специальной текстологической комиссией.
Все тексты печатаются в Полном собрании художественных произведений по правилам современной орфографии и пунктуации, но с сохранением характерных особенностей горьковского написания. Не унифицируется различное написание одних и тех же слов в разных произведениях, сохраняются своеобразные формы согласований, расстановки тире и т. п. Слова, не дописанные автором, дописываются редактором в ломаных скобках; в такие же скобки заключаются и редакторские конъектуры. Слова и фразы (абзацы), зачеркнутые автором, но ничем не замененные и необходимые для связности текста, восстанавливаются в прямых скобках. Авторские подстрочные примечания к тексту обозначаются звездочками, а редакторские — цифрами.
Художественные произведения М. Горького распределяются по томам в хронологическом порядке, по времени их написания или, если дата написания не установлена, по первой публикации. Пьесы выделены в особые тома. Произведения, объединенные самим писателем в целостные циклы, печатаются в виде циклов («В Америке», «Мои интервью», «По Руси», «Сказки об Италии», «Заметки из дневника. Воспоминания», «По Союзу Советов» и другие).
Из двух основных разделов тома в первом (под шмуцтитулом I) помещаются произведения, включавшиеся в собрания сочинений самим автором, а во втором (под шмуцтитулом II) — произведения, опубликованные автором, но не включавшиеся им в собрания сочинений. В других разделах печатаются произведения, не публиковавшиеся автором, незаконченное, наброски, планы, фольклорные записи и т. п., а также Dubia, т. е. произведения, в отношении которых авторство М. Горького не вполне установлено.
В примечаниях к каждому произведению читатель найдет: сведения о первой публикации и авторизованных перепечатках его; указание на последний авторизованный источник, положенный в основу публикуемого текста; сведения (если таковые имеются) о замысле произведения, времени написания, творческой и цензурной истории текста; характеристики имеющихся рукописей, машинописей и печатных текстов; отзывы самого автора, а также писателей и критиков; высказывания деятелей революционного движения, интересные отзывы читателей в письмах автору; реально-исторический комментарий. Сведения, относящиеся к большинству произведений соответствующего тома, сообщаются во вступительной заметке к примечаниям.
Основные материалы, использованные в комментариях, берутся по преимуществу из следующих изданий:
1. . . Собрание сочинений в 30 томах. М., Гослитиздат, 1949–1955 (сокращенно — Г-30).
2. «Летопись жизни и творчества А. М. Горького», вып. I–IV. М., изд. АН СССР, 1958–1960 (ЛЖТI-IV).
3. Архив А. М. Горького: т. I. «История русской литературы», М., Гослитиздат, 1939; т. II. Пьесы и сценарии. М., Гослитиздат, 1941; т. III. Повести, воспоминания, публицистика. Статьи о литературе. М., Гослитиздат, 1951; т. IV. Письма к К. П. Пятницкому. М., Гослитиздат, 1954; т. V. Письма к Е. П. Пешковой. 1895–1906. М., Гослитиздат, 1955; т. VI. Художественные произведения. Планы. Наброски. Заметки о литературе и языке. М., Гослитиздат, 1957; т. VII. Письма к писателям и И. П. Ладыжникову. М., Гослитиздат, 1959; т. VIII. Переписка А. М. Горького с зарубежными писателями. М., изд. АН СССР, 1960; т. IX. Письма к Е. П. Пешковой. М., Гослитиздат, 1966; т. X. Горький и советская печать, М., изд. АН СССР, кн. 1, 1964; кн. 2, 1965; т. XI. Переписка А. М. Горького с И. А. Груздевым. М., изд. «Наука», 1966 (Архив ГI—XI).
Полное собрание художественных произведений М. Горького и вариантов к ним издается по решению Президиума Академии наук СССР и Комитета по печати при Совете Министров СССР.
I
МАКАР ЧУДРА
С моря дул влажный холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и бросали их в костер, раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры, старого цыгана, — он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас.
Не обращая внимания на то, что холодные волны ветра, распахнув чекмень, обнажили его волосатую грудь и безжалостно бьют ее, он полулежал в красивой, сильной позе, лицом ко мне, методически потягивал из своей громадной трубки, выпускал изо рта и носа густые клубы дыма и, неподвижно уставив глаза куда-то через мою голову в мертво́ молчавшую темноту степи, разговаривал со мной, не умолкая и не делая ни одного движения к защите от резких ударов ветра.
— Так ты ходишь? Это хорошо! Ты славную долю выбрал себе, сокол. Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай — вот и всё!
— Жизнь? Иные люди? — продолжал он, скептически выслушав мое возражение на его «Так и надо». — Эге! А тебе что до того? Разве ты сам — не жизнь? Другие люди живут без тебя и проживут без тебя. Разве ты думаешь, что ты кому-то нужен? Ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому.
— Учиться и учить, говоришь ты? А ты можешь научиться сделать людей счастливыми? Нет, не можешь. Ты поседей сначала, да и говори, что надо учить. Чему учить? Всякий знает, что ему нужно. Которые умнее, те берут что есть, которые поглупее — те ничего не получают, и всякий сам учится…
— Смешные они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько, — он широко повел рукой на степь. — И всё работают. Зачем? Кому? Никто не знает. Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в нее и сгниет в ней. Ничего по нем не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает, как родился, — дураком.