Каждый стремится выступать в первых рядах, пока аудиторию не развезло, пока она не впала в дремоту. Последним никому быть не хочется. Потому проблем не возникало.
В те времена на нашей планете были две сверхдержавы — США и Советский Союз. Советская Армия была гигантской, вооружение имела первоклассное, интерес к ней во всем мире был огромным: Советскую Армию изучали научно-исследовательские центры и кафедры высших военно-учебных заведений, о ней писали статьи и книги, снимали фильмы, для обсуждения собирали грандиозные симпозиумы.
В ходе научных конференций и диспутов полемика крутилась вокруг силы и слабости. Эксперты единодушно признавали, что танков, самолетов и ракет в Советской Армии много, они хорошего качества, но советскому офицеру и солдату не хватает инициативы. В русском языке даже слова такого нет — инициатива. Советские люди вынуждены использовать английский термин. Подобные рассуждения подкреплялись примерами: командир советской мотострелковой роты не имеет права требовать огневой поддержки батальонными минометами, командир мотострелкового батальона не имеет права требовать поддержки полковыми гаубицами, командир мотострелкового полка не имеет права требовать поддержки со стороны артиллерии дивизии — и так далее до самого верха. Какая к чертям в Советской Армии инициатива: делай что приказали и не смей тревожить вышестоящих!
Все это я внимательно слушал, но делал вид, что не слушаю. И выступал последним так, словно только что вошел в зал и не ведаю, о чем тут шла речь.
Вот, говорю, господа, в странах Запада мощные армии, хорошие пушки, танки и самолеты. Только инициативы не хватает. В английском языке даже слова такого нет. Вынуждены латинский термин заимствовать. Советская Армия, продолжаю, очень мощная. Но главная ее сила заключается вовсе не в танках и самолетах, а в понимании высшим политическим и военным руководством страны значения инициативы в войне. Это понимание у нас в крови. Недаром в русском языке помимо латинского термина существуют очень древние синонимы: почин, начинание.
Советская тактика неизмеримо превосходит тактику западных армий. Вы только обратите внимание на такой, казалось бы, простой момент: советский командир не имеет права требовать от вышестоящих огневой поддержки. Вот где таится настоящая мощь!
То, что вам представляется странным, имеет свое обоснование и объяснение. И если вы чего-то не понимаете в действиях советских командиров, это вовсе не означает, что они глупее вас.
Обратим внимание на то, что большинство чемпионов мира по шахматам — из Советского Союза. Что значит инициатива в шахматной игре? Это проявление активности с целью придать действиям своих фигур атакующий характер, заставить соперника перейти к обороне.
А что такое шахматы? Да это самая примитивная модель войны: восемь солдатиков с деревянными головами, жирный король, ни на что не способный, баба при нем настырная, два коня, еще кое-что. И это всё! Проще некуда. Так вы даже и на этом простейшем уровне редко побеждаете. После Второй мировой войны только один чемпион мира по шахматам был из США, он три года корону держал. Ни одного немца, британца, француза, итальянца! Остальные семеро чемпионов мира — из Советского Союза. Они держали корону в общей сложности больше четырех десятков лет. Так неужели, господа, вы думаете, что в более серьезных вещах советские стратеги хуже ваших?
Обратимся к истокам. Что означает латинское слово initium, от которого пошло существительное «инициатива»? «Начало». Инициировать — значит начинать. Например, начинать Третью мировую войну. Как у вас насчет инициативы? Вы готовы начинать Третью мировую? Да у вас и в мыслях такого нет. Даже когда у вас было не просто подавляющее, но абсолютное количественное и качественное превосходство, вы войну развязать не решились.
В 1945 году Америка имела атомную бомбу и средства доставки. Советский Союз не имел ни того, ни другого.
В 1945 году Америка имела сверхмощную стратегическую авиацию. Накануне и в ходе Второй мировой войны в США было произведено четырехмоторных бомбардировщиков:
Б-29 — 3 970 машин;
Б-17 — 12 731 машина;
Б-24 «Либерейтор» — 18 482 машины.
И это не считая тактических двухмоторных. Даже если считать, что половина этих лучших в мире стратегических бомбардировщиков была потеряна в боях или списана после выработки летного ресурса, все равно в строю на конец войны оставалось больше десяти тысяч стратегических бомбардировщиков. Помимо этого, американская промышленность была готова продолжать выпуск этих машин в том же темпе — по четыре-пять тысяч бомбардировщиков в год.