3
Теперь поверх ватных телогреек наденем серые фартуки и представим себя хозяевами жизни, то есть продавцами в ларьке возле Казанского вокзала. Подвезли нам сорок килограммов мыла. Немедленно очередь выстроилась. Бегут люди со всех сторон. К очереди пристраиваются. Денег у людей много. Мыла мало. Всем хочется не только самим иногда мыться, но и рубахи свои стирать, и штаны. Да и носки раз в месяц не плохо бы. А нам, продавцам, кто-то еще вчера шепнул: если мыло подвезут, спрячьте для меня немножко, вдвое больше заплачу!
Нам и раньше в оба уха о том же шептали. Тактика у шептунов правильная: ведь можно иметь деньги, можно иметь карточку на получение, отстоять свои часы, но желанного товара так и не получить. И куда после того девать те рубли, на которые все равно ничего купить нельзя? Так не проще ли, установив правильные отношения с нужными людьми и заплатив вдвое, получить гарантировано и без очереди?
Вопрос продавцам: неужели, братцы, откажемся, если деньги сами к нашим рукам липнут? Потому, как только товар получим, половину под прилавок двинем. Это мы потом сплавим тем, кто готов вдвое больше платить. И им хорошо, и нам полный карман денег, и на морозе нам лишние часы не мерзнуть — объявляем очереди, что сегодня товар кончился.
Можно не половину товара налево двинуть, а весь. Главное, с ментами делиться, не скупясь. А еще надо правильно выстроить отношения с теми, кто товар по киоскам распределяет: ты бы мне, браток, не сорок килограммов дал, а побольше. Я бы с тобой доходом поделился...
Как только Горбачёв на полную мощность включил станки, печатавшие деньги, все товары из магазинов размело. Оно и понятно: зачем сегодня продавать какую-то вещь за сотню, если завтра у людей будет больше денег, если за ту же штуковину будут больше давать? А еще через неделю штука эта будет и того дороже. Так не лучше ли товар приберечь?
Торговая мафия в Советской России возникла в то самое время, когда коммунисты взяли власть. Во все времена эта мафия закалялась и крепла. Во времена Горбачёва, когда он, благодетель, печатал деньги так, чтобы на всех хватило, торговая мафия расцвела во всей своей красе, слившись в единый организм с государственным и партийным аппаратом, поставив милицию на охрану своих завоеваний.
Народ зверел, и потому руководители советской торговли были вынуждены демонстрировать, что все же иногда в магазинах можно хоть что-то купить. Именно поэтому от случая к случаю кое-что и выбрасывали на продажу. В первую очередь — в Москве. И Москва магнитом притягивала к себе широкие народные массы из соседних регионов и со всей страны. А москвичам это очень даже не нравилось: понаехали! Очереди — не протолкнуться! То, что нам предназначено, приезжие раскупают и по всей стране развозят.
Система снабжения населения была простой и понятной. Со всей страны мясо, масло, овощи и все остальное свозили в Москву, чтобы жители столицы были счастливы, чтобы не бунтовали, чтобы приезжие иностранцы могли засвидетельствовать изобилие и процветание первого в мире социалистического государства. Однако следом за этими продуктами в столицу устремлялись широкие народные массы. В Москве они выстраивались в километровые очереди, все из магазинов выгребали и увозили обратно, туда, откуда товар был привезен. А москвичам доставалось немного.
Товарищ Горбачёв решил положить конец этому безобразию. По его приказу в Москве, Ленинграде и других крупных городах были введены так называемые «Визитные карточки покупателя». На каждой — фотография, фамилия, имя, отчество и штамп милиции, удостоверяющий, что это ты, а не кто-то другой. Если живешь в Москве, смело становись в очередь. Только не забудь дома заветную карточку. Без нее ты покупателем не считаешься. Да чтоб фотография на ней четкая была. Иначе продавщица ничего не продаст: вы, товарищ, на себя не похожи!
Отправляясь в магазин, не забывайте талоны. Это доказательство того, что в данном месяце вы соль в магазине еще не покупали. А то ведь находились хитренькие, которые в один месяц пытались дважды не то что соль, но даже и макароны покупать.
Ну и, понятно, деньги в кармане иметь надо, в магазин отправившись. Если все это не забыто, можно смело в очередь становиться. А всем, кто в Москве не прописан, — от ворот поворот: валите в свой Ярославль, в свой Калинин, в Рязань, Казань и далее. Товар чужим не продаем. Можете к очереди не пристраиваться.
4
«Визитными карточками покупателя» товарищ Горбачёв обеспечил счастливую жизнь жителям Москвы. Ненадолго.
Раньше, отстояв вместе с москвичами много часов в очередях, гости столицы тоже могли купить коровьи кости с обрывками мяса или колбасу, сотворенную из неизвестных субпродуктов. Горбачёв им этот источник счастья перекрыл, и в регионах пошло брожение. Русским бунтом запахло, бессмысленным и беспощадным.
Партийные товарищи в соседних областях сообразили: если полыхнет, за ноги на фонарях будут вешать их, а вовсе не товарища Горбачёва. И выход у них был один — под разными предлогами не отдавать в Москву картошку и коровьи кости, а оставлять в своих владениях. Но тогда жрать нечего стало в Москве. Хоть ты карточку показывай, хоть талоны на месяц, хоть пытайся из-под полы у продавцов втридорога покупать.
В те славные времена один мой сосед-англичанин побывал в Москве и вернулся обалдевший: скоро в Москве вообще жрать будет нечего, что же тогда будет делать Горбачёв?
Отвечаю: танки против народа пустит.
Этого он никак понять не мог. Если танки против народа пустить, хлеба не прибавится и масла больше не будет. Где логика?
Объясняю: логику не ищи. У Горбачёва кроме танков никаких иных аргументов нет. Экономика бывает двух типов: одна работает на кнутах, другая на пряниках. Экономика Советского Союза ориентирована на кнут. Танк — это одна из разновидностей кнута. Танками мы Чехословакию на место поставили. До того — Венгрию. Еще раньше — взбунтовавшуюся Восточную Германию. На очереди Москва. Но пока, успокаиваю соседа, решение бросить танки против собственного народа еще не принято. Как только оно будет принято, я тебе позвоню.