– Я рожу тебе ребенка, хочешь? – спросила Гуасье, запуская свои длинные пальчики под рубашку Миоме и перебирая ими так славно, что у него мурашки побежали по коже, и он тут же забыл обо всех делах.
Гуасье увлекла Миому к зарослям отцветающих тюльпанов, где он впервые в своей жизни испытал любовь во всей ее распустившейся сладости.
Как-то, лежа на мелководье и дыша с помощью акваланга, я любовался подводными красотами. Океан был спокойным, его поверхность была ровной, словно выглаженная простыня, и мне удавалось смотреть со дна на солнце, ставшее сквозь зеленоватую воду тоже зеленым. Обычно я лежал так по два часа, частенько засыпая в нагретой воде, а просыпался, когда в баллонах кончался кислород.
Неожиданно поверхность была потревожена, и я увидел две черные ножки, осторожно ступающие по устеленному галькой дну. Я вынырнул и увидел Гуасье. Она стояла по колено в воде, абсолютно голая, ничуть не стесняющаяся своей наготы и глазеющая на неожиданно всплывшего «Ихтиандра».
– Ты что здесь делаешь? – спросила с любопытством она.
– Живу, – ответил я, сняв маску.
– Прямо в воде?
– Нет… Вон мой дом.
Я указал пальцем на свою ферму, и она посмотрела на нее оценивающе.
– Ты тоже гражданин нашей страны?
– Ага.
– Ты русский?
– Ага.
– А русские все время «агакают»?
– Все время, когда видят голых девушек, – ответил я, скидывая акваланг.
– Тебе не нравится?
– Нравится.
Гуасье зачерпнула воды и растерла мокрыми ладошками свое разгоряченное тело.
– Ты кто? – спросила она.
– Летчик.
– А где твой самолет?
– Разбился.
– Поэтому ты стал подводником?
– Поэтому.
– Я окунусь?.. Слишком жарко стоять…
Она грациозно нырнула, а я выбрался на пляж, улегся на песок и смотрел на нее, плескающуюся и отфыркивающуюся. Через несколько минут она вышла из воды и улеглась рядом. Ее мокрое тело волновало меня, заставляя лежать на животе.
– Ну? – спросила она.
– Что? – не понял я.
– Ну и как же ты живешь здесь без женщины?
– Я ловлю рыбу.
– И поэтому все время лежишь на животе?
– Нет, только сейчас… Ты меня волнуешь.
Гуасье тяжело вздохнула, словно уставшая от мужского желания, стряхнула с себя песок и перевернулась на спину.
– Покажи мне свой дом, – попросила она. – Здесь на острове так мало развлечений.
– Пойдем, – согласился я. – Только оденься.
Она пожала плечиками и натянула бикини.
Мы поднялись к моему дому, она шла чуть впереди и, увидев великое множество сушащейся во дворе рыбы, развела руками.
– Ты великий рыболов! – сказала она. – Ты меня удивил.
Затем она обошла три мои комнаты и внимательно их разглядела.
– Ничего интересного… Дом, в котором я живу, гораздо лучше.
Она стояла в самой темной комнате, и я видел лишь ее большие глаза.
– Ну что? – спросила она. – Так и будешь стоять?
– А что мне делать?
– Я же вижу, что ты хочешь на меня накинуться… Всегда будь рабом своего желания!
– Ты ошиблась… Я вовсе не хотел на тебя накидываться.
– Ну и ладно… – сказала Гуасье. – Я, пожалуй, тогда пойду. Сейчас обеденное время.
Она надела маечку и ушла, на прощание махнув мне ручкой.
В один из дней Миома получил официальный пакет с эмблемой Белого дома, с письмом, лично подписанным президентом Соединенных Штатов Америки.
Вот что говорилось в письме:
"Уважаемый господин Миома Дулович.
Мы с большим вниманием прочитали Ваше послание и всерьез обеспокоились его ультимативным содержанием. При всем уважении к Вам, к Вашему беспрецедентному успеху в сфере американского бизнеса считаю долгом частным образом изложить свою позицию на Ваши экстраординарные устремления.
Соединенные Штаты Америки на пути своего развития достигли большого прогресса как в экономическом, так и демократическом построении государства.
Администрация США пытается решать свои внутренние и внешние проблемы исключительно демократическим путем, не прибегая к шантажу и прочим насильственным мерам.
Тем не менее, попадая в критическую ситуацию, всякая власть не может лишь обороняться, она вынуждена и наступать.
Как умный человек, Вы наверняка понимаете, что проблема, навязанная Вами, решается чрезвычайно просто – посредством экономической блокады.
Но, не желая действовать такими средствами, я призываю Вас еще раз обдумать свои намерения и отказаться от них.
Также я хочу добавить несколько слов от себя – не как от президента, но как от простого человека.