– Вывести из боя? – удивился начальник штаба майор Писарев.
– Да. Передайте комбатам, чтобы они продержались хотя бы один час.
– Понимаю, товарищ подполковник, – догадался Писарев, – вы хотите посадить батальон на самоходки и ударить во фланг врагу?
– Не только батальон Чернышева, но и роту автоматчиков, и взвод разведчиков.
… Ждали не долго, из-за кустов появились Николай Барыбин и Иван Прокопьев. На лице Ивана веселая улыбка, но он нарочито сердитым тоном сказал:
– Нам выделили только одну самоходку, садиться только в нее, все в одну машину. Поняли? На другие не заглядывайте и не лезьте. Предупреждаю, чтобы все было в порядке. Пошли.
Разведчики наконец-то сообразили, в чем дело, куда их привели и сразу все повеселели. Выйдя на опушку леса, они опытным глазом отыскивали замаскированные самоходные орудия – одно, второе, третье.
– Наша самая крайняя, – поясняет Прокопьев.
Нас встретил приветливо артиллерист-самоходчик в темном комбинезоне и в танкистском шлеме. Это был командир самоходки. Он еще издали махал нам рукой и торопил нас. Мы один за другим стали перелазить через заднюю бронированную стенку и устраиваться внутри тесного кузова. Не успели мы как следует разместиться, как командир СУ-76 скомандовал:
– Приготовиться к бою!
– Приготовиться к бою! – повторяет его команду Барыбин, эти слова относились, конечно, к нам.
Взревел двигатель, самоходка резко качнулась, набирая скорость, вышли из леса и понеслись по заснеженному полю. Выглядываю за борт и вижу вереницу таких же машин, но облепленных пехотинцами, несущихся друг за другом, оставляя за собой снежные вихри. Вот они на большой скорости спускаются по лощине к Одеру и стремительно приближаются к селу Цэкерик. Противник из села открывает огонь. В идущую впереди самоходку попадает вражеский снаряд. Взрывом разбрасывает обезображенные тела наших бойцов, секунду назад сидевших на ее броне. Самоходка мгновенно останавливается, несколько секунд дымит и вдруг вспыхивает ослепительным пламенем. Наша самоходка проскакивает мимо и в тесной группе с другими машинами несется к вражеским позициям. Это самые захватывающие минуты. Разведчики крепче сжали свои автоматы в ожидании близкой схватки. Мне показалось, что наступила непонятная тишина, хотя продолжали реветь моторы, стрельба усилилась. Неожиданно наша самоходка резко вздрогнула и, как мне показалось, остановилась, и я подумал, что в нее угодил фашистский снаряд. Но когда увидел, что казенная часть орудия откатилась назад и из нее вылетела пустая дымящаяся гильза, а заряжающий ловким натренированным движением послал в ее пасть новый снаряд, понял, что это был всего лишь выстрел нашего орудия. Другие самоходки, тоже стреляя на ходу, стремительно неслись вперед.
Все ближе каменные дома, за которыми притаились противотанковые пушки, ведущие сейчас огонь по наступающим самоходкам. Все ближе траншеи, в которых засели солдаты противника. Вот уже видны их каски. Видим, как они забегали по окопам, как солдаты врага выскакивают из укрытий, бросая оружие, и пытаются спрятаться во дворах близлежащих строений. Но везде их настигают наши пули.
Самоходка вдруг резко качнулась, последовал сильный удар, от которого меня больно тряхнуло – это наша машина проскочила над передней траншеей врага. Разведчики Иван Григорьев, Филипп Зверев, Алексей Волокитин высунулись по пояс из кузова, ведут огонь по разбегающимся фашистам. Короткий взмах руки – и граната летит в цель. Другие самоходки тоже врезаются в боевые порядки врага. Наша СУ-76, ломая деревья, несется по какому-то саду. Комки и оторванные сучья залетают в кузов. Пробив деревянный сарай, а затем и кирпичную стенку, отчего в кузов влетают обломки досок и битого кирпича, самоходка вылетела на улицу и уперлась в большой каменный дом на противоположной стороне, остановилась. Улица настолько узка, что самоходная установка не может на ней развернуться.
– Всем за борт! – командует Барыбин и первым спрыгивает на брусчатку.
«Тю-тю-тю!»– визжат пролетающие мимо пули.
Помогая друг другу, выскакиваем на мостовую и, не дожидаясь команды, вступаем в схватку с вражескими солдатами. Немцы, отступая в глубь села, группируются во дворах и на перекрестках, выбегают на узкую и извилистую улочку, лицом к лицу сталкиваются с разведчиками. Скоропалительная, ежесекундно меняющаяся обстановка была на руку разведчикам, они привыкли к ней. Неожиданная атака наших самоходок полностью деморализовала врага, и теперь бой походил на завершающий этап шахматной партии, еще одно усилие, и будет поставлен мат. Однако, Барыбин опасался, как бы разведчики, увлеченные преследованием врага, не оторвался бы слишком далеко от стрелков и сами бы не попали в окружение. И в тоже время, важно было не упустить инициативу, умело воспользоваться моментом, чтобы посеять панику в рядах противника, нанести ему значительный урон.