– А Вы уверены, что и этого не постигнет та же участь?
– Что делать? Если их не предупредить, они могут все погибнуть. В данном случае риск оправдан и закономерен.
– Все же, если этого убьют, тогда что? – не унимался Писарев.
– Пошлем третьего, – ответил подполковник, глядя прямо в глаза начальнику штаба, – если потребуется, пошлем и четвертого. Все-таки это меньшее зло, по сравнению с тем, которое может произойти.
Майор задумался. Предложение подполковника было очень рискованно, Писарев пытался найти какой-нибудь другой выход, дать знать артиллеристам-сорокопятчикам о их положении другим способом. Но как?
В этот момент к нему подошел Виталий Чеботарев и, отдав честь по всей форме, звонко сказал:
– Товарищ майор, разрешите попробовать мне. Я знаю, как это сделать.
Писарев знал в лицо всех разведчиков и вот сейчас, взглянув на Чеботарева, он пытался вспомнить его фамилию. Но не вспомнил и вынужден был спросить:
– Фамилия?
– Младший сержант Чеботарев Виталий Дмитриевич!
– Чеботарев, говоришь. Это не тыл ли в прошлое наступление фрицев сидел на колокольне?
– Я, товарищ майор. Только я там не сидел, а бил фашистов из снайперской винтовки, – обиженно ответил Виталий.
– Ишь ты, какой обидчивый. Вы все такие голосистые или только ты один?
– Все, товарищ майор. Все до единого, с нами лучше не связываться.
Майор улыбнулся. Ему явно нравился этот тоже молодой, невысокого роста разведчик. Писарев спросил его:
– Как ты собираешься проскочить опасную зону? Объясни?
– Это мой секрет. Я только хочу поставить одно условие, то есть высказать одну просьбу. Можно?
– Конкретно?
– Разрешите временно воспользоваться Вашим скакуном?
Писарев нагнулся, чтобы лучше рассмотреть лицо разведчика, потом хлопнул его по плечу и весело воскликнул:
– Хорошо придумал, младший сержант. Твое предложение одобряю!
Майор распорядился привести своего коня.
Чеботарев приказал (теперь уже он приказывал) снять с лошади седло и сам сбросил с себя бушлат и шапку и остался в кожаной куртке, которую он носил, не снимая, еще с лета.
– Да ты, как я погляжу, специально готовился к выполнению этого задания, – с дружеской веселой насмешливостью сказал Писарев.
– Вы правы, я всегда готов выполнять любое задание. На то я и разведчик, – ответил Виталий Чеботарев и протянул майору свой автомат со словами: – Подержите, пожалуйста, он сейчас мне не нужен, будет только мешать. И разрешите временно воспользоваться Вашим пистолетом. Сами понимаете, без оружия на войне нельзя.
– Смотрите, что он делает, – добродушно усмехнулся Писарев, расстегивая свою кобуру. А потом вдруг изменился в лице и строго погрозил пальцем:– Чтоб добрался живым! Понял? Нам не нужны покойники, иначе…
Чеботарев сделал невинное выражение лица и сказал:
– Где же донесение? Я его не вижу. А без донесения я никуда не поеду.
– Какое донесение? – переспросил Писарев.
– Ваше. Донесение или распоряжение, мне все равно. То, что я должен доставить командиру батареи.
– Понятно, – вмешался в разговор начальник артиллерии, – сейчас будет, – и он тут на спине одного офицера написал свое распоряжение командиру батареи 45-миллиметровых пушек и передал его Виталию.
– И еще, – сказал Чеботарев, беря в руки поводья, – распорядитесь, чтобы там, – он кивнул головой в сторону нашего переднего края, – чтобы там не жалели патронов и снарядов, чтобы, как следует, пошумели. Это мне поможет.
Он лихо вскочил на белого скакуна, тронул поводья и, громко крикнув: «Семи смертям не бывать, а одной не миновать!», проскочил раскрытые ворота и во весь галоп помчался по лощине.
Все, кто имел бинокли и кто, не имел их, свои взоры направили в сторону лощины и леса. Лихой разведчик, усиленно работая поводьями, на скаку размахивая ими, гнал скакуна по дороге, не обращая внимания на свист пролетающих мимо пуль. Он низко прижался к шее лошади и одной рукой держался за ее гриву. Хорошо было видно, как широкий круп скакуна качался в такт его бега. Чеботарев подпрыгивал на его спине, иногда очень высоко, но держался уверенно.
– Вот это разведчик! Настоящий кавалерист! Сразу видно, что из села, привык к верховой езде еще с детства, – говорил Писарев, не отрывая глаз от бинокля.
– Товарищ майор, он коренной москвич и сейчас в первый раз в жизни сел на лошадь. Он потому и седло-то снял, что не умеет в нем ездить, – отозвался стоящий рядом с начальником штаба старший сержант Леонид Разуваев.
Писарев опустил бинокль, сердито глянул на старшего сержанта и также сердито ответил:
– Вот и я говорю, что он хороший и бесстрашный разведчик. Задание выполнит обязательно.