– Что ты злишься? Никто нас не увидит и не заметит. Посмотри, ночь-то какая, темно, как в бочке, – сказал Волокитин, делая глубокую затяжку, от чего огонь сигареты стал ещё ярче и заметнее, – А если и увидят, то ничего страшного не случится. Пусть они «там» знают, что «здесь» находимся мы – русские. А мы, что хотим, то и делаем. Это даже лучше.
Во время своей длинной речи Волокитин делал упор на слова «они» и «там» и многозначительно глянул в сторону, где находился невидимый отсюда берег Одера, занятый противником.
Разведчики были сердитыми и злыми, особенно Виталий Чеботарёв, ведь целую ночь они патрулировали по берегу Одера от железнодорожного моста и до окраины села Альт-Рюднитц. Они продрогли, порядком устали, и хотели спать. Чеботарёва ещё сердило то, что он считал ночное патрулирование ненужным делом. Одер широк, местами разлился больше километра, здесь давно не наблюдалась хотя бы малейшая активность противника. Всё внимание врага было сосредоточено на его плацдарме, где постоянно происходили бои и сражения.
Время дежурства подходило к концу и Чеботарёв подумывал о горячем завтраке и тёплой постели. Заметив, что его друзья опять замешкались, сердито крикнул:
– Чего вы там опять стали?
– Да, тише ты! – настороженно шепнул Печенюк, гася свой окурок. – Посмотри, там что-то темнеет, – и он стволом автомата указал на реку.
Чеботарёв остановился и внимательно посмотрел в указанном направлении. Широкая гладь реки была тёмной, только кое-где белели хлопья поднимающегося тумана.
– Ничего там нет, пошли, – сказал он и всем своим видом дал понять, что он торопиться и не желает задерживаться по пустякам.
– Нет, есть! – твёрдо сказал Печенюк, он подбежал к Виталию и схватил его за рукав, – смотри, вот опять показалось.
– Что показалось? – спросил Чеботарёв.
– Не знаю. Вижу только какое-то тёмное пятно и всё.
– Я тоже что-то вижу, – возбуждённо сказал Волокитин, – смотрите правее.
Теперь заметил и Виталий. Между белыми хлопьями тумана на мгновение показалась и снова исчезла еле заметная тень.
– Лодка! Понимаете, это лодка! – сдерживая голос, закричал Василий Печенюк, – смотрите, она плывёт в нашу сторону!
Печенюк вытянулся, замер, и всё своё внимание сосредоточил на том тёмном пятне, которое быстро неслось вниз по реке. Лодка то исчезала в тумане, то появлялась снова в поле зрения разведчиков. Она бесшумно и быстро двигалась по течению, и разведчики повернули в обратную сторону, ускорили шаг. Но лодка обогнала их, и разведчики вынуждены были бежать по берегу, покрытому галькой, выброшенными досками и брёвнами. Теперь уже лодка и три сидевшие в ней человека были видны ясно и отчётливо. Чеботарёв бежал наперерез её движению, опередив своих растянувшихся вдоль берега товарищей. Но вот, скорость лодки резко упала, и Чеботарёв понял, что она со стремнины вошла в заводь. Вот уже слышны всплески воды и скрип уключин. Разведчики спрятались в прибрежных кустах, как раз против того места, к которому приближалась лодка. Вот она ткнулась носом в берег, один из сидевших в ней проворно спрыгнул на землю и ухватил её за борт. Второй тоже появился на берегу, но с противоположной стороны лодки, и общими усилиями они вытащили её на берег. Третий спокойно оставался сидеть на корме. Подняв со дна лодки какие-то вещи, он тоже спрыгнул на землю и все трое, озираясь по сторонам, стали о чём-то совещаться. Они вели себя так спокойно и уверенно, что у Чеботарёва вкралось сомнение: не наши ли это? Потом неизвестные бросили лодку и направились к кустам, за которыми сидели разведчики. Чеботарёв следил за каждым их шагом и не спускал глаз. Когда они поравнялись с кустами, словно из-под земли перед ним выросли наши солдаты.
– Стой! Хэнде хох! – громко крикнул Чеботарёв, и направил дуло своего автомата на незнакомцев. Печенюк и Волокитин забежали с боков, как бы взяв их в кольцо. Все трое проворно подняли руки, а один из них, шедший впереди, тихо проговорил:
– Битте! Битте! (Пожалуйста!)
– Печенюк, обыскать задержанных! – приказал Виталий Чеботарёв, не спуская глаз с пришельцев.
Василий Печенюк решительно шагнул вперёд. Из массивной кобуры, висевшей на широком ремне у немца, он вытащил зараженный «Парабеллум», снял бинокль и туго набитую планшетку. Немец не сопротивлялся, спокойно стоял. Закончив с одним, Печенюк обезоружил и второго, который тоже имел пистолет.
– Ребята, фотоаппарат! – воскликнул он, легко набрасывая тоненький ремешок фотоаппарата себе на шею. Этот немец тоже не оказывал сопротивления и спокойно давал себя обыскивать. Когда Печенюк подошёл к третьему, тот неожиданно сказал по-русски: