Торнуолд нервно сглотнул.
— Ни в коем случае! — возразил он. — Хочешь верь, а хочешь нет, но у меня простуда.
— Очень хорошо. — Эдрианн снова замолчала.
— Выпей, моя дорогая, — настаивал Торнуолд. — За сюрпризы.
— За сюрпризы, — повторила Эдрианн и отпила шампанское.
Торнуолд залпом выпил свой бокал. Его руки снова дрожали. Как долго ему придётся ждать?
По-видимому, не очень долго. Казалось, прошло всего мгновение, прежде чем произошла перемена. Эдрианн придвинулась к нему, её голос, как и улыбка, стали мягкими и ласковыми.
— Я не знаю, что ты подмешал в мой напиток, — пробормотала она. — Но ты это сделал, вот почему ты не захотел обменяться со мной бокалами, не так ли?
Торнуолд уловил перемену в её голосе и решил, что теперь можно смело кивнуть.
— Хорошо, — сказала Эдрианн. — Я так и думала. Именно поэтому я поменяла бокалы, когда подавала тебе напиток.
Торнуолд моргнул. И тогда зелье возымело действие, он знал, что оно работает, знал, что если самая маленькая капля превращает женщину в суку во время течки, то оно действует не менее эффективно и на мужчину.
Всё, что он мог делать, это смотреть, дрожа, как кружится комната, и слушать смех Эдрианн. Если бы только она могла понять его мотивы, если бы только поняла, что он действовал из искренних чувств! Торнуолд знал, что должен сказать ей, поэтому он сделал глубокий вдох и открыл рот.
— Я люблю тебя, — рявкнул он.
Перевод: Алексей Лотерман
Модель жены
Robert Bloch. "The Model Wife", 1961
Убийство, как и любовь, слепо. Оно не признаёт ни расовой принадлежности, ни религиозной…
Элиза, например, была квартеронкой,[162] и, хотя она являлась, пожалуй, самой красивой из дам полусвета на всём Гаити, однако — вряд ли нашлась бы среди местных католичек более набожная прихожанка[163].
Жозеф же был мулатом, и, несмотря на полученное высшее образование, не являлся приверженцем ни одной из мировых религий. Хотя он занимал весьма престижную должность менеджера по выставкам в крупнейшем универмаге Порт-о-Пренса[164], но ментально оставался типичным уроженцем горной части страны, где до сих пор процветает культ вуду.
Элиза обладала кое-какими талантами в деловой сфере, тем не менее — отказалась от головокружительной карьеры, чтобы стать женой Жозефа. А тот, в свою очередь, загубил свои блестящие (по мнению ряда знающих людей!) способности художника и скульптора, предпочтя заниматься рутинной коммерческой деятельностью, дабы иметь возможность прилично содержать свою молодую страстную красавицу-супругу.
Они оба являли собой абсолютно несочетаемую пару, но какое-то время всё шло просто прекрасно.
Но, в конце концов, как говорится в старинной поговорке, «кровь себя покажет». Элиза принадлежала к давно цивилизовавшейся части человечества, а ближайшие предки Жозефа (да и он сам в глубине души!) оставались дикарями.
В один прекрасный день наша молодая замужняя героиня влюбилась в мсье Карне. Тот был октороном[165] и весьма состоятельным человеком. Новый возлюбленный очень хотел увезти Элизу с собой в Париж.
— Ах, какая прекрасная жизнь ждет тебя, дорогая, — нашёптывал он ей. — Ты легко сойдёшь за чистокровную европейку, как, впрочем, и я. Франция — высокоцивилизованная страна! У меня есть средства, мы поедем туда, и ты сможешь делать всё, что пожелаешь, потакать любым своим капризам…
Поскольку Жозеф был дикарём, он всего этого не понимал. Хотя Элиза старательно втолковывала мужу, что для неё это — тот самый великий шанс, который лишь раз даётся в жизни.
Поэтому на короткое время — поскольку считала себя современной цивилизованной женщиной — Элиза забавлялась мыслью, что ей (возможно!) придется убить постылого Жозефа, чтобы освободиться от ставших тягостными брачных уз.
В конце концов, — поскольку в глубине души был дикарём — Жозеф надолго погрузился в пучину угрюмого молчания, и в результате не стал удерживать жену. Он не пытался помешать её встречам с мсье Карне, и не препятствовал прохождению бракоразводного процесса.
Через месяц Элиза отплыла во Францию со своим новым возлюбленным и покровителем.
Перед посадкой на корабль, вероятно, она молилась своему Богу; логично допустить, что и Жозеф примерно в те же минуты обращался за поддержкой к своим богам.
Элиза и мсье Карне планировали пожениться на борту парохода по пути к французским берегам; готовилась впечатляющая торжественная церемония. К сожалению, на второй день плавания ей стало плохо. Постигшая молодую прекрасную женщину болезнь поставила в тупик судового врача: утром следующего дня началась сильная лихорадка, сама больная непрерывно жаловалась, что внутри у неё всё горит. Спустя час она надрывалась криком, словно бы в агонии. Стремясь погасить жар, её прекрасное нагое тело каждые 15–20 минут оборачивали влажными охлаждёнными простынями, но бедняжка продолжала корчиться в муках, и никакие дозы морфия не могли притупить боль.
162
В колониальной Америке квартеронами называли людей, у которых один из ближайших предков (дед или бабка) принадлежал к негроидной расе; т. е. так именовали сына или дочь мулата/-тки и представителя/-тельницы европеоидной расы.
163
В христианстве прихожанами называют религиозных людей из какой-то определённой общины, которые посещают близрасположенный церковный храм.
164
Столица государства Республика Гаити, занимающего только западную (бывшую французскую) часть одноимённого крупного острова в Карибском море.
165
Потомок квартерона и белого человека /европеоида/; т. е. человек, имеющий 87,5 % «белой» и 12,5 % «чёрной» крови.