- Чёрт, - произнёс вслух Николай и пошёл на кухню за вином, надеясь, что оно поможет расшевелить его воображение.
Прошло полчаса. Вино было допито, а роман стал длиннее всего-то на пятьдесят шесть слов.
Нетлёнов, сохранив написанный текст, выключил ноутбук. Писать больше не хотелось. Он, конечно, знал, что иногда нужно заставлять себя писать, особенно если срок написания ограничен контрактом. Но Николай подумал, что заставит себя писать чуть позже. Сейчас он почувствовал потребность ко сну. Нетлёнов улёгся на кровать и через несколько минут уснул.
Разбудил его телефонный звонок. Николай поднёс телефон к уху.
- Слушаю.
- Коля, это ты? – услышал он голос Михаила Юрьевича.
- Да, а что? – Нетлёнов спросонья не сразу сообразил, почему издатель задал ему этот вопрос.
- Голос у тебя какой-то странный.
- Я… я заболел, - ответил Николай.
- Надеюсь, это не мешает тебе писать роман?
- Я как раз над ним работаю.
- И как идёт работа?
Нетлёнов зевнул.
- Полным ходом.
- Это хорошо, - поверил Михаил Юрьевич. – Для этого, я собственно, и звонил: узнать, как продвигается книга. Ладно, не буду тебе мешать. Давай.
- Давай.
Николай, положив телефон на стол, снова улёгся на кровать. Через какое-то время он опять уснул.
Следующий звонок, который его разбудил, был не телефонный, а дверной.
Перед тем, как пойти в прихожую, Нетлёнов взглянул на настенные часы. К его удивлению, шёл уже восьмой час. «Вот и день прошёл» - с некоторой долей грусти подумал Николай, жалея о впустую потраченном времени. Хотя, с другой стороны он неплохо поспал. С этими мыслями писатель подошёл к двери и посмотрел в глазок.
«А, это я» - подумал Нетлёнов и открыл дверь.
- Входи, - сказал Николай Ивану.
Войдя в логово писателя, сапожник произнёс:
- Знаешь, я вот зачем пришёл. Ты не мог бы позвонить моей жене и сказать, что я сегодня буду ночевать в мастерской? Ну, ты понимаешь: наши голоса немного отличаются.
- Понимаю, - сказал автор «Скелета в шкафу». – Хотя сегодня мне звонил издатель, и я его убедил, что он разговаривает с Николаем Нетлёновым.
- Неужели?
- Ну, это же издатель… - сказал писатель таким тоном, будто издателя легко провести вокруг пальца. – Думаю, твоя жена точно не поверит. Так что давай, звони.
Не успел Иван найти в списке контактов номер Маши, как Нетлёнов спросил его:
- А сообщение нельзя написать?
- Можно, - ответил сапожник. – Но, хорошо зная свою жену, я думаю, что она мне потом всё равно позвонит. А если я не отвечу, то наверняка почувствует что-то неладное. Да ещё прибежит в мастерскую, чтобы удостовериться, действительно ли я там.
- Сложный человек твоя жена, - сказал Николай, с сочувствием поглядев на Ивана. – Кстати, как её зовут-то?
- Маша.
Сапожник позвонил и дал телефон Нетлёнову. Тот с некоторой опаской поднёс телефон к уху, словно боялся, что он его укусит.
- Да? – услышал Николай голос Маши.
- Маша, я тебе звоню, чтобы предупредить, что я сегодня заночую в мастерской, - на одном дыхании проговорил Нетлёнов.
- Много работы? – спросила Маша.
- Много работы, - ответил Николай.
- Или любовницу себе нашёл?
Нетлёнов заколебался с ответом, но тут он услышал смех Маши.
- Много работы, - повторил Николай, не успев придумать более остроумный ответ.
- Ладно, поняла, - уже без смеха сказала Маша. – До завтра.
- До завтра.
Нетлёнов отключил связь и вручил телефон Ивану.
- Готово, - сказал он. – Можешь идти в свою мастерскую.
Сапожник ушёл.
Николай, поужинав, включил ноутбук. Перечитав текст, написанный сегодня, писатель с отвращением удалил его. Затем пробежался глазами по тексту, который он писал в течение последних двух недель. Всего было написано около трёх тысяч слов. Ничтожно мало за такой огромный промежуток времени. Но Нетлёнов в последние две недели не особо засиживался за ноутбуком. Начиная с того дня, как он начал встречаться с Анжеликой, писатель постоянно думал о ней. И это мешало ему сосредоточиться на работе. Хоть Николай и называл Анжелику своей музой (главным образом, потому, что девушке это очень нравилось), он не чувствовал, что после знакомства с ней его писательская жизнь стала ярче. Наоборот, она стала постепенно угасать по сравнению с его сексуальной жизнью, которая действительно стала ярче.