— А куда?
— Понятия не имею.
— Может, спросим в бакалее? Вдруг там знают?
Пошли в бакалейный магазин, на углу улицы. Бакалейщик сказал:
— Они переехали на улицу Жаворонка, а вот какой номер дома, не могу сказать.
— Улица Жаворонка маленькая. Пошли поищем их дом, — решили все. Пепе завернули в большой платок. Дети и взрослые ходили с ним из дома в дом — всего там оказалось тридцать домов, — и наконец дверь им открыла дона Аделаида. Мужчина, знавший ее в лицо, радостно закричал:
— Вот она, птичкина хозяйка!
Добрая женщина развернула попугайчика, и от счастья на глазах у нее выступили слезы.
— Ах, моя голова! — заорал Пепе и взлетел ей на плечо.
На радостях дона Аделаида пригласила всех в дом и предложила взрослым по стаканчику вина. А повеселевший Пепе заявил:
— Добрый день! Одну пинту, пожалуйста!
Все расхохотались и стали расхваливать способного попугайчика.
— Он бесподобен, — с гордостью согласилась дона Аделаида.
Придет время, и попугайчик Пепе научится говорить и это.
В гости к дяде
Все началось с автобуса.
Был март, а точнее — двадцать первое марта, день весеннего равноденствия. Но погода стояла далеко не весенняя. Дождь лил как из ведра. Ветер свистел и завывал, словно бросая вызов календарю, словно говоря: «Когда захочу, тогда и уймусь, а вовсе не вашего двадцать первого марта!»
Пассажиры автобуса дрожали от холода в своих промокших пальто. С плащей и зонтиков капало, на полу натекли лужи, и один пожилой господин ворчал:
— Похоже, мы не в автобусе, а на корабле, давшем течь.
Хотя час пик, когда толпы людей возвращаются с фабрик, контор, мастерских и магазинов, еще не наступил, автобус был битком набит. Кому охота в такую погоду идти пешком?
Кондуктор, с трудом протискиваясь между людьми, заполнявшими площадку и проход, продавал билеты. Нелегко приходится кондуктору, особенно когда автобус переполнен, да еще все пассажиры насквозь промокли и настроение у них прескверное.
— Сеньоры пассажиры, пожалуйста, пройдите вперед! Разрешите пройти, сеньоры пассажиры! — взывал кондуктор.
Пассажиры автобусов и трамваев в большинстве своем упрямцы. Во всяком случае, они не хотят войти в положение кондуктора. Если тот просит их пройти вперед, они преспокойно остаются на своих местах; когда их призывают к спокойствию и просят не толкаться, они вдруг оживают и принимаются пихать друг друга. Поэтому жизнь у кондуктора незавидная. К концу рабочего дня он еле стоит на ногах и уже не верит, что на свете есть добрые люди.
Пассажиры на остановках входили и выходили. Сетовали на погоду: «Похоже, зима в этом году и не думает кончаться!», «Мерзкий дождь, сил моих больше нет!», «Чертов ветер!»… Вдруг, как раз в тот момент, когда автобус ехал под горку и тормоза его отчаянно скрежетали, в эту разноголосицу ворвался пронзительный голосок: «Мяу, мяу!»
Некоторым пассажирам это показалось забавным, и они засмеялись. Нечасто в автобусе услышишь мяуканье.
— Что такое? — громко спросил кондуктор, будто и без того не было ясно, что это кошка.
— Тигр, наверное, сеньор кондуктор. Сбежал из зоопарка! — крикнул один из сидящих пассажиров.
Теперь смеялись все.
— Ничего смешного! — не поддержал общего веселья кондуктор и строго спросил:
— Чья кошка?
Никто ему не ответил.
Кондуктор, зажатый между набившимися в автобус людьми, вытянул шею, пытаясь что-нибудь разглядеть.
— Сеньоры пассажиры! — закричал он недовольно. — Провозить животных в автобусах запрещено! Пусть тот, кто прячет кошку, выйдет на следующей остановке.
Но на следующей остановке никто не вышел. Вместо этого в автобус вошел мужчина в клеенчатом плаще. Он встряхнулся по-собачьи, обрызгав пассажиров, будто белье перед глажением.
— Поосторожней, невежа! — возмутилась одна женщина.
— Проклятый дождь, — буркнул мужчина.
«Мяу, мяу!» — послышалось снова. Человек в плаще сказал:
— Здесь кошка, сеньор кондуктор.
Кондуктору, и без того раздраженному толкучкой, было не до шуток.
— Сеньоры пассажиры, тише! — сердито приказал он. — Если хозяин кошки не желает выходить, я буду вынужден обыскать автобус.
Среди пассажиров был мальчик по имени Анзелму. Он сидел у окна, прижимая к груди букет гвоздик в целлофане. Мальчик жил на окраине и ехал через весь город в гости к дяде. Его любимый старый дядя каждый год, в первый день весны, приглашал мальчика к себе на чай. Дело в том, что вот уже много лет он страдал ревматизмом, который особенно мучил его зимой, когда стоят холода и, как он говорил, сырость пронизывает все тело. С приходом весны ему становилось легче. И чтобы отпраздновать это радостное в природе событие (и, кстати, свой день рождения), он приглашал Анзелму, самого любимого своего племянника.