— Ну хотя бы цвет.
— Было темно. Мы заметили только, что ехал он очень быстро и скрылся за поворотом. Это все. Может, вам пригодится.
После войны прошло лишь четыре года, машин на улицах было еще немного, особенно в ночное время. Сумасшедшая езда на автомобиле именно здесь… Даже такая мелочь укрепила интерес криминалистов к тихому уголку Ганспаулки на окраине Праги.
Поздно вечером группа расследования собралась на совещание. Как выяснилось, из всех нынешних и бывших работников автомастерской Трнка живет ближе всех к месту, где кузовщик нашел оторванную дверцу темно-синего «тюдора». Парень часто меняет места работы и имеет сомнительные связи. Взвесив все это, Заградник и Петрасек решили выделить дополнительно несколько человек для сбора любых сведений о Трнка и его дружках.
— И следить за ним, — приказал Заградник.
Слежку установили на улице У верпанку, но в тот день, в четверг, ждали понапрасну. Мирослав Трнка и Йозеф Сланы, тоже нигде не работающий, вновь заглянули в пивнушку, на этот раз в центре Праги. Сланы вернулся домой в четыре утра на такси. Трнка тоже добрался до своего дома лишь утром, пьяный.
Пятница, 7 октября.
Сотрудник, «опекавший» Мирослава Трнку, увидел его в семь часов утра. Тот выходил из такси и казался крепко выпившим.
Неизвестно, что происходило за окнами его квартиры, но около одиннадцати утра Трнка снова появился на улице и быстро пошел куда-то. Выглядел он неважно, голову втягивал в плечи. Вскоре он входил в квартиру Йозефа Сланы. Пробыл там около часа. Затем они вышли вдвоем и поехали в центр Праги. Там зашли в фотоателье и разговаривали с пожилым человеком, смахивающим на провинциального парикмахера. В два часа оба вернулись назад, к Сланы. Через полчаса, однако, опять вышли. Сланы нес в клеенчатой сумке тяжелый угловатый предмет. Доехали на трамвае, следовавшем в сторону района Подбабы, до конечной остановки. И снова куда-то потащили тяжелую сумку. За первым виадуком у трассы на Кралупы их путь неожиданно закончился. Там их ждал мужчина из фотоателье с лицом провинциального парикмахера. Все вместе они поехали на Парижскую улицу. Когда Трнка и Сланы покинули дом на Парижской, уже темнело, наступал ранний осенний вечер. Почти час они тащились на трамвае назад к Ганспаулке. Потом поплелись по улице У верпанку. Уже совсем стемнело. Видно было, что оба смертельно хотят спать.
Лейтенант Петрасек приказал сделать обыск на квартире Йозефа Сланы. Это был уже бог знает какой по счету обыск, но в данном случае имелось больше оснований для подозрений.
В восемь часов вечера на улице У верпанку появились две машины криминальной службы. Они остановились перед домом Йозефа Сланы. Из темноты вышел человек и сказал:
— Дома.
Дверь открыла молодая женщина. Ей показали разрешение на обыск. Она побелела как мел» схватилась за спинку стула, чтобы не упасть, и с трудом кивнула, У криминалистов с собой имелся перечень похищенных машинок. Заградник и Петрасек уже знали его наизусть: пишущая машинка с широкой кареткой марки «Ройял» № 18—732765, пишущая машинка с широкой кареткой марки «Континенталь» № 417532, пишущая машинка марки «Мерседес» с электрическим приводом № 201103…
— Йозеф, — крикнула женщина в сторону комнаты, — иди сюда!
Сланы не сумел притвориться равнодушным — он понял, что это конец.
Канцелярские машинки в маленькой квартире спрятать невозможно.
Их нашли под кроватью в спальне и в углу под кучей матрасов и одеял. Всего пять канцелярских машинок из десяти, украденных в автомастерской. Обнаружили также сумку с инструментами для автомобиля и секундомер марки «Губер», который накануне пожара лежал в столе заведующего мастерской Индржиха У.
Пяти машинок не хватало. Собственно, не хватало только четырех, пятая находилась в фотоателье на Парижской улице. Расспрашивать не стали, только сказали Сланы:
— Одевайтесь. Поедете с нами.
Он, несколько оправившись от потрясения, попробовал сопротивляться.
— Не знаю, зачем. Это не мои вещи,
— Скажете нам об этом в другом месте.
— Не мои, понимаете?
— Это мы знаем, — усмехнулся лейтенант, стоящий в дверях.
Машинки отнесли в служебный автомобиль. Их номера и марки в точности соответствовали перечню. Во второй автомобиль усадили Йозефа Сланы.
Он запирался недолго, меньше, чем ожидали. Сланы знал, что добровольное признание облегчает участь. Быстро сообразив, что его грехи несравненно легче, чем грехи его друга, он не стал его спасать. Поэтому вскоре два автомобиля вновь отправились за человеком, у которого вчера было такое великолепное алиби, — за Мирославом Трнка. Он крепко спал, пришлось долго будить.