— На каком основании?
— Перед сном не следует употреблять тяжелую пищу.
— А они?
— Бегемот побежал на кухню к холодильнику, но не сумел открыть его, так как, действуя по программе, я подключил корпус холодильника к источнику электроэнергии. Тогда Поросенок предложил сбегать в магазин. Но не сумел.
— Что же ты сделал?
— Заблокировал электрический замок у входных дверей.
— Почему ты так поступил?
— В соответствии с программой, которая предписывает мне заботиться о правильном образе жизни человека.
— Ну, и какова была реакция твоих подопечных?
— Поросенок снова попытался закурить, но я выпустил в воздух добавочную порцию раздражителя.
— Догадался ли кто-нибудь из них, что приступы кашля связаны с этим?
— Нет.
— И ни в чем тебя не подозревали?
— Нет.
— А удалось ли тебе их убедить в преимуществах предложенного рациона?
— Бегемот еще трижды безуспешно пытался открыть холодильник, а Поросенок двадцать восемь минут бился у закрытых дверей. В 21 час 17 минут Сарделька сдался и стал есть морковный салат. К нему присоединились все остальные. С уборкой и мытьем посуды я справился к 22 часам.
— Как развивались дальнейшие события?
— Я занялся приготовлением ванны для Поросенка, когда тот неожиданно заявил, что идет домой. Я, конечно, не допустил, этого.
— Почему?
— Взрослые люди должны спать восемь часов в сутки, лучше всего с 22.00 или 23.00 до 6.00 или 7.00 утра. В момент попытки уйти была четверть одиннадцатого. Поросенок не успел бы доехать до дому, принять ванну и лечь спать вовремя. Мою решимость задержать его усиливал и тот факт, что он большой любитель плотно поесть. Оставшись без надзора, он сразу нарушил бы рациональное питание.
— Нельзя ли расценить твои действия как посягательство на личную свободу человека?
— По-моему, нельзя. Ни один из находившихся в квартире не пытался по-настоящему освободиться.
— Что ты имеешь ввиду?
— В доме действует видеотелефон. Если бы люди, которых я обслуживал, чувствовали себя пострадавшими, то могли в любой момент связаться с милицией. Сигнал, поданный из отделения милиции, отключает все мои программы.
— Но ведь о милиции не могло быть и речи!
— Почему же?
— Да потому, что они тебя украли.
— Я находился об этом в полном неведении и не испытывал никаких неудобств. Поросенок слегка сопротивлялся, когда я его раздевал перед купанием, но мне казалось, что все это не всерьез, и лишь сейчас я узнал, что «посягал на свободу личности». Я занялся мытьем Поросенка, и тогда его приятели набросились на меня. Товарищ лейтенант, я вешу семьсот пять килограммов. Разве они могли со мной справиться? Уложив в постель Поросенка, я принялся за остальных.
— Говорят, что ты обращался с ними очень жестоко.
— Это неправда. Может, на меня жаловался Бегемот: мне пришлось вытаскивать его из-под стола. Именно в тот момент я убедился, что все это — своеобразная игра. Люди любят странные развлечения.
— После этого ты выключил свет, а у Поросенка отобрал сигареты?
— Так точно. Не мог же я без конца прибегать к раздражителям. Никто не сумел бы заснуть.
— Как прошла ночь?
— Спокойно. Я несколько раз заглядывал в спальню.
— Вот именно. Пострадавший по прозвищу Сарделька говорит, что это была самая ужасная ночь в его жизни.
— Я действовал по программе.
— Рассказывай дальше.
— Первым проснулся Бегемот. Еще не было шести, и я велел ему спать.
— Он послушался?
— Да. В семь часов утра началась гимнастика.
— Как отнеслись к ней люди?
— Не хотели заниматься все вместе, но меня это не обескуражило. Сначала я делал упражнения с Бегемотом. Он толстяк и должен заниматься гимнастикой общего типа. Я показал ему разные движения, и мы повторили их несколько раз. Затем последовал холодный душ. За это время его приятели оделись и принялись открывать двери.
— Замок по-прежнему не работал?
— Конечно, я же накануне заблокировал его.
— И ты занялся следующим из них?
— Вот именно. Поросенком. Я его раздел, заставил сделать утреннюю гимнастику, умыться, и после массажа снова одеться.
— Остался один Сарделька.
— С ним у меня не было никаких затруднений.
— Хочешь сказать, что он не сопротивлялся?
— Да, пожалуй.
— В котором часу вы вышли из дома?
— После завтрака. В 7.45 Бегемот заявил, что ему пора на работу. Я быстренько приготовил завтрак: манную кашу на воде и сухарики с медом.
— И они не возражали?
— Нет, съели все.
— Итак, вы вышли из квартиры и...
— Бегемот стал бегом спускаться по лестнице. Я, конечно, задержал его, ведь бегать по лестнице опасно. Мы спустились все вместе вниз, причем мне то и дело приходилось останавливать людей: они по пути принимались за разные рискованные гимнастические упражнения.
— С этой задачей ты, видимо, справился довольно легко.
— Конечно, у меня в распоряжении тридцать манипуляторов, и каждый действует, как правая рука человека.
— А как вели себя твои подопечные на улице?
— Сарделька заявил, что очень торопится, так как не может опаздывать на работу. Хотел даже побежать, но я не позволил: он мог бы вспотеть и простудиться. Затем Поросенок сказал, что работает на другом конце города и лучше всего отпустить его одного. Я снова не согласился.
— Но почему же?
— Городок небольшой. Идя вместе с нами, Поросенок опоздал бы на работу не больше, чем на 5—10 минут. А если бы я отпустил его, он, наверняка, забежал бы в ближайшее кафе и позавтракал еще раз, а это было противопоказано.
— Ты задержал также и пытавшегося скрыться Бегемота?
— Да, но я сделал это в соответствии с установками программы и для его собственной пользы. Я объяснил Бегемоту, что беспокоюсь о его здоровье и не позволю причинять себе вред. «Сначала, — сказал я им, — мы проводим на работу Сардельку, и там, на месте, я вручу работникам столовой тщательно разработанную для него индивидуальную диету. Потом пойдем в учреждение, где работает Бегемот, и, наконец, займемся Поросенком».
— Как люди приняли твое предложение?
— Сначала сказали, что хотят разойтись по домам. Я решительно воспротивился этому — ведь они должны вовремя прибыть на работу. Затем Сарделька прикинулся больным, нуждающимся в помощи врача. Я был уверен, что он вполне здоров и должен идти с нами. А потом, если будет нужно, я сам поговорю с врачом.
— Ну, и что ты услышал в ответ?
— Люди вели себя нелогично. Пошептались между собой, и Сарделька сказал: «Ну, ладно. Двум смертям не бывать, одной не миновать». И мы пришли сюда, в милицию, где мне сказали, что я задержал трех опасных преступников.
Приключения Микс-Ксила
Микс-Ксил сразу понял, что что-то случилось. Вокруг была сплошная тьма.
«Ничего не понимаю! Куда я попал? — подумал он. — Ну, подождите, уж я вам покажу, как только вернусь!»
От злости он ударил несколько раз правой нижней рукой по левой ноге.
«Как это произошло? И почему именно со мной?» — Он дрожал от возмущения. А может быть, и от холода.
Темнота сгущалась. Становилось все холоднее.
— Я сведу с вами счеты! — сказал он вслух. — Это вам дорого обойдется... Ведь я же говорил, куда меня перенести: на Алтин, на плантацию гаату... Какой же это Алтин, какая плантация? Куда залетела проклятая машина?
И он постучал левой нижней рукой по правой ноге.
С нашей, человеческой точки зрения Микс-Ксил выглядел очень забавно. Представьте себе небольшой розовый мячик, из которого торчали довольно толстые ножки и две пары рук: нижние, с хорошо развитой мускулатурой, и верхние — тоненькие, но точные, предназначенные для выполнения всяких точных работ. На шее, покрытой щупальцами, — овальная головка. Она похожа на лежащее на боку яйцо. Всю ее поверхность занимают глаза и ноздри. Глаз — 4 пары, ноздрей — несколько сотен.