Даже если бы у Юматова не было этого идиотского повода сделать из своего рабочего кабинета временное хранилище нетрадиционных ценностей, его необходимо было выдумать. Просто для того, чтобы завладеть этой красотой.
– Ну вот, а говорите, не ценитель… Все вот эти – по пятнадцать тысяч евро каждая, но те, что вы выбрали – по двадцать пять.
– Ого!
– Что делать, это в каком-то смысле редкий бриллиант в моей коллекции. Какое-то время я вообще не выставлял их на продажу. Если хотите, можете приобрести вот эту, она совсем недорогая – всего пять тысяч…
– Нет-нет, я беру те, что выбрал…
Пока художник озвучивал свою ценовую политику, разыгравшееся воображение Ярослава, как водится, смоделировало наименее приятный для него вариант развития сюжета: вот сейчас сюда войдет какая-нибудь гнида из знатоков живописи, которая уведет у него эти шедевры прямо из-под носа. Этого нельзя было допустить…
С деньгами расставался легко, несмотря на то, что надеялся на меньшую стоимость. Еще дома, залезая в сейф за наличностью, Юматов про себя назвал ожидаемые траты членскими взносами. Сейчас, сидя в такси и придерживая руками упакованные картины, он усмехнулся – было непросто подобрать более подходящее название для произведенной финансовой операции.
***
Утро воскресенья отметилось обильным снегопадом. Ярослав встал пораньше, чтобы успеть почистить дорожки на участке вокруг дома и поработать над собственным внешним видом. На сексуальную гостью хотелось произвести впечатление, даже несмотря на то, что сближение до опасного расстояния не предполагалось.
Приняв душ и побрившись, Юматов достал из запасников светло-голубую сорочку, стильный синий галстук и темно-серый костюм-тройку от Brioni, купленный им когда-то по случаю награждения одной знаковой литературной премией. По словам Левина, имеющего непростительное пристрастие к пошлым клише, тогда, на церемонии, он выглядел, во всём этом, как сексуальный терминатор. Облачившись и подойдя к длинному зеркалу, Ярослав придирчиво осмотрел себя и не нашёл ни одной причины не согласиться с мнением издателя. Плюс ко всему, черные, как залежи антрацита, волосы и карие глаза делали из него эталонного мачо.
Проверив еще раз все декорации и повторив про себя тезисы предполагаемого разговора, он нетерпеливо посмотрел на часы. Куликовой уже стоило бы появиться. Юматов, конечно, понимал всю сложность и непредсказуемость пути из Москвы до его загородного дома через пробки и снежные завалы, но ведь это, в конце концов, была не его головная боль…
И в тоже время, если, не дай бог, всё сорвется, будет крайне неприятно. Такие приготовления, задействованы столь мощные финансовые и креативные импульсы, не хотелось, чтобы это всё было впустую. Мысленно Ярослав уже ржал в голос, представляя, какое лицо будет у Левина, когда тот посмотрит запись интервью.
Раздался звонок в дверь. Поцеловав на удачу перстень, как делают футболисты перед выходом на поле, Юматов вышел на улицу и быстрыми шагами двинулся к воротам. Нажав кнопку пульта, он уже собрался показать водителю, куда можно поставить автомобиль. Однако, когда створки разъехались, никакого транспорта за ними не оказалось. Что за чёрт! Неужели гламурная блогерша передвигается с помощью общественного транспорта? Да еще и с оператором…
Выйдя за ворота, Ярослав покрутил головой, рядом с дверью для пешеходов стоял какой-то невысокий парень в чёрной зимней куртке с пушистым капюшоном и с молодежным рюкзаком на плече.
– Ярослав Евгеньевич? Здравствуйте… Прошу прощения, я немного опоздал. К сожалению, электричку отменили, пришлось подождать, – парень подошел вплотную, но руку не протянул, очевидно неправильно прочитав эмоции на юматовском лице.
– Ээээммм…
– Александр Северов, журнал “Каллиопа”… Разве вас Сергей Аронович не предупреждал?
Наконец, сообразив, что вытаращенные глаза Ярослава не означают неудовольствие или раздражение, парень протянул руку, но сделал это так несмело, будто перед ним стоял не модно одетый интеллигентный писатель, приятно благоухающий дорогим парфюмом, а отмороженный на всю голову гопник из подворотни, в трениках, собирающийся проверить его карманы на предмет сигарет и бабла.
– Оч-чень… приятно, – Ярослав пожал протянутую руку, – а разве… вы не на следующей неделе должны были приехать?
– Эммм… Сегодня же пятнадцатое декабря, воскресенье? Тогда всё верно.
– Секунду…
Юматов достал смартфон и нервно начал рыться в приложении. Диалог с Левиным нашелся сразу, но нужное сообщение пришлось поискать. Вот!
“15 декабря, 13.00 – Каллиопа; 22 декабря, 13.00 - Куликова”
– Твою же мать!
От досады даже прикусил губу. Очевидно, единственная информация, которую он сподобился срисовать из этого сообщения – время. А оно, как раз, одинаковое для обоих посещений. Они с Левиным так подробно обсуждали Куликову, а Юматов так скрупулезно готовился к её визиту, что как-то само собой в оперативной памяти всплыла информация о том, что она появится первой. Проверить – даже в голову не пришло…
– Что-то не так?.. Сергей Аронович сказал, что с вами всё согласовано…
Ярослав недобро покосился на говорившего. В принципе, парень не виноват в том, что он, Юматов, не в состоянии воспринять и запомнить элементарную информацию. Чёрт! Что стоило выписать всё это на бумажку и повесить на холодильник под магнит?.. А теперь что? Беседовать с этим ботаником из нафталинного журнала в декорациях, подготовленных для гламурной блондинки?
– Согласовано, согласовано, не переживайте… Я просто немного перепутал последовательность. Но на интервью это не повлияет. Пойдемте.
А, к черту! Будь что будет. В конце концов, если Юматов не испугался устроить представление в блоге с миллионами просмотров, то странно переживать из-за журнала с тиражом в полторы тысячи экземпляров.
Войдя в дом, Ярослав поманил гостя за собой в сторону прихожей. Махнув головой на вешалку, он дал понять, что ждет, когда тот разоблачится. Парень бросил на пол рюкзак, откинул капюшон и начал расстёгивать куртку. Он оказался даже моложе, чем Юматов предполагал вначале. Лет восемнадцать-девятнадцать, не больше. Студент, наверное. В чертах лица, по-детски мягких, мелькнуло что-то знакомое.
– Мы могли с вами раньше встречаться?
– Боюсь, нет, – парень широко улыбнулся, окончательно избавившись от куртки, – я бы точно не забыл такую встречу.